Пока я ставил «боевую задачу» долговязому солдату, его лицо постепенно вытягивалось.
— Нет, товарищ старший лейтенант. — сразу же отказался дембель. — Не буду я его воровать!
— А я тебе и не приказываю его своровать! — произнёс я, всё-таки сдерживая невольно закипающий в себе гнев. — Я тебе говорю «Свистнешь»!.. Он к тебе и подойдёт! Потом ты его берёшь на руки и приносишь сюда… Понял?
Разжёванный до примитива алгоритм действий оказался понят, но и только.
— Нет, товарищ старший лейтенант! — с тяжёлым вздохом опять заупрямился Мирошник. — Я же знаю, как вы к собакам относитесь!.. Вон… По дороге волкодава пристрелили!..
— Ах ты!.. Собачник хренов! — рассмеялся я. — Не пристрелил, а обстрелял… То есть попал всего лишь в заднюю ногу…
На обратном пути от Мескер-Юрта, где мы помогали пехоте выставить новый блокпост, нам попалось несколько бродячих псин… Своими размерами они лишь чуть-чуть не достигали высоты годовалого телёнка… А одичавшие кавказцы или волкодавы представляют собой серьёзную угрозу… Не столько для местных жителей, а сколько для шастающих по ночам наших разведгрупп… Вот и пришлось их обстрелять на полном ходу… Но пули достигли цели не совсем точно…
А Мирошник, хоть и не был очевидцем данного злодейства, воспринял его очень близко к своему мягкому сердцу… В людей ему, видите ли, не больно было целиться в свою оптику, а вот собачонку килограмм под пятьдесят стало очень жалко…
И всё же я попытался объясниться:
— Мне этот щенок нужен для группы! Натренируем его на поиск взрывчатки и других боеприпасов! Чтобы досмотр проводить с большей эффективностью! Или же местность обследовать, перед тем как солдат вперёд отправить… Понимаешь?..
— Нет! Всё равно собаку жалко! — упорно талдычил своё снайпер. — Её же разорвёт взрывом! Вдруг там растяжки будут?!..
— А мне своих бойцов жалко! — жёстко сказал я. — Если она хоть одного спасёт, то значит не зря родилась… В войну ведь собаки сколько танков подорвали… И сами же погибли…
Я точно не помнил этой цифры… Но она была солидной. Более трёхсот танков подбили наши четвероногие «камикадзе».
— Тогда было другое время… — «просветил» меня дембель. — И животных совсем не жалели…
— Действительно… И в блокаду собак всех поели… — подтвердил я. — И здесь собак жрут…
Действительно… Ведь здесь в Чечне самым распространённым солдатским лакомством был шашлычок из «блеющего» Тузика.
— Нет, товарищ старший лейтенант! — решительно произнёс Мирошник. — Не пойду… Жалко…
Мне уже надоело его поистине ослиное упрямство, в связи с чем оставалось лишь «умыть руки»…