Мануэлла видела, как он оглядел ее серьги, перевел глаза на колье и чуть нахмурился.
— Какие интересные на вас украшения, — протянул незнакомец с ярко выраженным американским акцентом. — Они тоже продаются?
Ну все, с нее довольно! Больше чем довольно! Мануэлла отскочила назад, наткнувшись на охранника, и яростно прошипела:
— Как вы смеете намекать, что я тоже продаюсь? Да что это сегодня творится с подобными вам мужчинами?
— Подобными мне? — Его серые глаза опасно сузились. — Скажем так, когда дело касается подобных вам женщин, подобные мне мужчины делаются придирчивыми. Лично я предъявляю и к женщинам, и к драгоценностям равные требования — они должны быть исключительными!
С этими словами он чуть отвернулся и заговорил со стоящим рядом с ним человеком, провожая поспешившую уйти Мануэллу презрительным взглядом.
— Ох, какая прелесть! — Мануэлла оглянулась и увидела свою лучшую подругу, которая стояла у нее за спиной. — Нет, правда, Ману, это что-то фантастическое! — с энтузиазмом продолжила Селия.
— Специальный заказ, — ответила Мануэлла, снимая лупу.
— Для какой-нибудь знаменитости? — спросила подруга.
Но Мануэлла засмеялась и покачала головой.
— Брось, дорогая, не терзай меня. Ты же знаешь, что я не разглашаю имен клиентов.
— Ну хоть на этот раз, ну пожалуйста! Ради нашей многолетней дружбы!
— Все, Селия, довольно, — ответила Мануэлла, и улыбка сбежала с ее прелестного лица. Без сомнения, другие ювелиры пошли бы на что угодно, лишь бы создать себе рекламу, но она ценила анонимность и не терпела вторжения в профессиональные дела. Кроме того…
— Ты все же решила снова поехать в Испанию? — прервала ее раздумья Селия.
Мануэлла нахмурилась.
— Боюсь, у меня нет выбора. Виктория твердо намерена продать «Дом» американскому миллиардеру, который собирается присоединить его к своему концерну и придать ему немного шика и блеска.
— Ты имеешь в виду Джералда Каннингема?
— Угу. — Она кивнула. — Эту ненасытную акулу.
— Акулу? — Селия вскинула брови. — Он тебе не нравится?
— Мне не нравится то, что он планирует сделать с «Домом де Вальдерро»! — заявила Мануэлла.
— А я читала, что он в высшей степени проницательный бизнесмен, — тихо сказала Селия. — Возглавляемый им концерн стоит миллиарды. Нет на свете ни одной женщины, которая не хотела бы иметь производимые им духи или носить белье, на котором стоит марка его компании.
— Да? Ошибаешься, дорогая. Вот я лично не желаю ни его духов, ни белья, — мрачно отозвалась Мануэлла, потом заметила выражение лица подруги и пояснила: — Сели, милая, он ведь не просто хочет купить ювелирную фирму. Он хочет еще заполучить права на мою серию, на «Золотую орхидею», которую мне оставил дед! И Вик пытается вынудить меня ему уступить… Только у нее ничего не выйдет! Дед разработал ее в честь моей бабушки, которая была без ума от орхидей, и никогда не согласился бы на такое кощунство!