— Мы же не могли быть уверены в том, что он знает эти истории, пока не выложили ему все, — резонно заметил Дэйв. — Но его осведомленность нас вовсе не удивила.
— Ага, — подтвердил Винс. В его глазах играли веселые искорки. — Признаюсь, это старые байки. Но они сослужили нам хорошую службу: мы отлично пообедали, не так ли? А еще понаблюдали за тем, как деньги ходят по кругу и попадают именно туда, куда нужно… например, в карман Хелен Хафнер.
— А эти истории действительно все, что у вас есть? Эти избитые анекдоты, превратившиеся в пошлость от постоянного упоминания в книгах и крупных газетах?
Винс посмотрел на своего старого товарища:
— Я так сказал?
— Не-а, — ответил Дэйв. — Кажется, я тоже ничего подобного не говорил.
— Итак, какие же еще загадочные истории вам известны? И почему вы не рассказали их журналисту?
Старики переглянулись, и Стефани снова почувствовала действие телепатической силы. Винс легким кивком указал на дверь. Дэйв встал, пересек ярко освещенную часть длинной комнаты (на неосвещенной половине громоздился офсетный станок старой модели, который не использовался уже больше семи лет), кивнул в ответ и закрыл дверь. Затем он вернулся на место.
— Закрыто? Средь бела дня? — спросила Стефани, почувствовав смутную тревогу, но не выдав ее голосом.
— Если придут с новостями, то постучат, — объяснил Винс. — Если новости будут важными, то станут ломиться в дверь.
— А если в порту вспыхнет пожар, то мы услышим сигнал тревоги, — сказал Дэйв. — Давай, вылезай из-за стола, Стеффи. Солнца в августе слишком мало, чтобы им пренебрегать.
Она посмотрела на Дэйва, затем на Винса Тигги, который в восемьдесят соображал также быстро, как в сорок пять. Она была в этом уверена.
— Здесь школа? — спросила она.
— Точно, — ответил Винс, улыбаясь, но она поняла, что он говорит серьезно. — И знаешь, что хорошо для таких стариков, как мы?
— Вы учите тех, кто хочет учиться.
— Пусть так. Ты хочешь учиться, Стеффи?
— Да, — не раздумывая, ответила та, несмотря на странное внутреннее беспокойство.
— Тогда пойдем, посидим на свежем воздухе, — сказал он. — Выйдем и немного посидим.
Она послушалась.