Пол и стены помещения состояли из того же известняка, что и остальные антарктические пещеры, в которых ему довелось побывать. Короче говоря, это и была пещера. Со стенами, слегка обтесанными руками человека, и обычными электрическими лампочками, болтающимися под потолком на свисающих проводах. Лампочки были слабенькими, ватт по сорок, поэтому свету они давали немного – с горем пополам можно было разглядеть лица присутствующих. И на том спасибо.
Возле ворот сидели на пятках четыре фигуры, закутанные в грубые домотканые плащи с глубокими капюшонами, скрывавшими лица.
Поредевший отряд, сопровождавший Виктора, не обратил ни малейшего внимания на сидящих. Сдвинув кверху бронезабрала шлемов, парни напряженно смотрели в сторону своего подопечного, словно ждали от него каких-то действий.
«И чего уставились-то?» – мысленно подивился Виктор. Пока не сообразил – не на него смотрели, а на стремительно гаснущий за его спиной энергетический сгусток, мерцавший в украшенных искусной резьбой воротах-тории. В надежде – вдруг еще кто-то спасся.
Говорят, если ушедшего кто-то очень сильно ждет обратно, он чаще всего возвращается. Наверное, старшего группы здесь тоже кто-то очень ждал…
Он вывалился из портала за мгновение до того, как ставший полупрозрачным инь-ян исчез с еле слышным хлопком.
Огненной трубы у него больше не было – ее срезало эсэсовским лучеметом вместе с половиной кисти, наспех перехваченной обрывком ремня от бесполезного баллона, оставленного на арене. Здоровой рукой старший группы придерживал на плече безжизненное тело раненого товарища, нога которого была словно гигантской бритвой начисто срезана чуть выше середины бедра.
– Успел! – прохрипел старший, обессиленно падая на колени.
К нему бросились члены его отряда, на ходу доставая из карманов перевязочные пакеты и пластмассовые пистолетики с обезболивающим.
– Не меня! – взревел командир подземного спецназа. – Его сначала! Крови он много потерял.
Раненого положили на пол и откинули бронезабрало.
Парень был неестественно бледен. Он лежал на спине, глядя на висящую под потолком лампочку широко открытыми глазами. Вольфрамовая нить огненно-белым червем отражалась в его зрачках.
Один из группы покачал головой.
– Поздно, Сэйгэн. Ему уже ничем не поможешь.
Старший группы, которого назвали Сэйгэном, хрустнул костяшками целого кулака.
– Надеюсь, что все это было не зря, – сквозь зубы процедил он.
Кто-то из группы уже перевязывал ему руку, на которой не хватало трех пальцев. Но, похоже, потеря нисколько не заботила Сэйгэна. Здоровой рукой он сбросил шлем – и оказался совсем молодым кудрявым блондином, которому от силы исполнилось двадцать пять.