– Фрейя, – сказала она и скрылась в проеме.
«Фрейя. Богиня любви и войны в германо-скандинавской мифологии, – думал Виктор, надевая шлем. – Красиво, но слишком сложно. Если получится отсюда смотаться, буду дома Маринкой звать».
Как только края шлема коснулись высокого воротника серебристого костюма, послышалось слабое шипение.
«Похоже, воротник к шлему прирос».
Виктор покрутил головой.
Точно. Умное изобретение самостоятельно создало замкнутую систему. Воздух внутри шлема стал непривычно прохладным и чистым, словно на лицо надели объемную кислородную маску.
А потом по черному стеклу гермошлема побежали слова, начертанные зеленым шрифтом. Не японские, не немецкие. Свои, родные.
«Согласно анализу мозговой деятельности, выбран язык: русский разговорный. Подтвердите выбор».
– Подтверждаю, – сказал Виктор.
«Рекомендации: говорить необязательно, – сообщил шлем. – Мысленные команды передаются на порядки быстрее. Дальнейшее взаимодействие между вами и бортовым компьютером переключено в режим ментального интерфейса. Подтвердите выбор».
«Подтверждаю», – подумал Виктор.
Зеленый текст исчез. Вместо него в голове Виктора зазвучал приятный женский голос.
– В дальнейшем необходимые логические корректировки система внесет сама. Если корректировка не соответствует вашему желанию, достаточно послать мысленный приказ о ее отмене. Включаю изображение.
Черное стекло гермошлема стало прозрачным. Но не однотонно-серебристые внутренности летающей тарелки увидел Виктор.
Он увидел ангар. И сходящую с трапа Фрейю. Причем ощущение было странным и пугающим – словно трап был приставлен к его телу, принявшему форму летающей тарелки.
Он сам был самолетом Теслова. И видел одновременно и передний, и задний план ангара, и тяжелые плиты защитного люка, сомкнутые над верхним срезом шахты словно челюсти гигантской акулы. А еще он увидел, как содрогнулись от страшного удара ворота ангара.
– Они боятся, что «Циклон D» попадет в систему вентиляции, – сказала Фрейя. Ее голос прозвучал совсем рядом, словно она стояла на расстоянии вытянутой руки. – Ты уже освоился с управлением?
– Похоже, что да, – не очень уверенно ответил Виктор.
– Тогда взлетай быстрее. У нас мало времени.
– Но как???
– Ты летал в детстве во сне? Здесь то же самое.
…Он никогда не летал в своих детских снах.
В этих снах чаще всего был огонь, в котором снова и снова погибали те, кто был для него дороже жизни, – его родители. А еще в его снах были листья. Желтые листья с толстыми прожилками, наполненными свернувшейся кровью осени. Они летели свободно, гонимые ветром неизвестно куда, а он смотрел им вслед и мечтал, что когда-нибудь тоже сможет стать одним из них. Таким же мертвым. И таким же свободным…