Сказать по правде, я все еще чувствую себя в безопасности, как бутто вокруг до сих пор звучит песня зверей. Пусть на самом деле я ее больше не слышу — звери остались за много миль отсюдова, — но я напеваю ее сам, пытаясь вспомнить то чувство общности и единения, чувство, когда кто-то рядом говорит тебе, что ты Здесь.
Жуя сушеные фрукты из пакетика, я смотрю на Виолу.
И вспоминаю про мамин дневник.
Значит, они рассказывали друг другу истории чужими голосами.
Выдержу ли я, если услышу мамин голос?
Виола сминает пустой пакетик:
— Больше фруктов нет.
— У меня осталось немного сыра, — говорю я, — и вяленой говядины. Но лучше бы начать искать еду по дороге.
— То есть красть? — уточняет Виола, вскидывая брови.
— То есть охотиться, — отвечаю я. — Но и красть тоже, если придется. А вапще я знаю, какие дикие ягоды и коренья можно есть. Только коренья надо сперва отварить.
— М-м… — Виола хмурится. — На космических кораблях охоте не учат.
— Могу показать тебе, как это делается.
— Давай! — с деланым воодушевлением говорит Виола. — Но разве для охоты не нужно ружье?
— Хорошему охотнику нет. Кроликов можно ловить и силки. Рыбу — с помощью бечевки. А с помощью ножа можно ловить белок, хотя мяса у них мало.
— Лошадь, Тодд! — тихо лает Манчи.
Я смеюсь — впервые за целую вечность. Виола тоже.
— Мы не будем охотиться на лошадей, Манчи. — Я глажу его по голове. — Вот глупый!
— Лошадь! — повторяет он и встает, глядя на дорогу в том направлении, откуда мы пришли.
И нам уже совсем не смешно.
23
Хороший нож хорош только в умелых руках
По дороге кто-то скачет — он еще далеко, но несется на всех парах.
— Может, это из Брокли-хиллз? — с надеждой и сомнением в голосе спрашивает Виола.
— Брокли-фоллз, — поправляю ее я. — Прячемся, живо!
Мы быстро собираем сумки. Вокруг нас узкая рощица, вклинившаяся между дорогой и рекой. Перейти через дорогу мы не решаемся, а поскольку сзади река, нам остается только спрятаться за большое поваленное дерево. Собрав последние вещи, мы залезаем за него, и я сжимаю Манчи между коленей. Отовсюду брыжжет дождь.
Я достаю нож.
Топот копыт все ближе и ближе…
— Вседник один, — шепчет Виола. — Это не армия.
— Ага, — отвечаю я, — но как быстро он скачет!
Тук-дук, тук-дук, тук-дук
… Между деревьями уже видно скачущий силуэт. Он несется по дороге невзирая на дождь и наступление темноты. С хорошими вестями так не торопятся, верно?
Виола оглядывается на реку:
— Ты плавать умеешь?
— Ага.
— Молодец, — говорит она. — А я вот нет.
Тук-дук, тук-дук, тук-дук…
Я начинаю слышать легкий Шум всадника, но копыта пока стучат громче.