Поступь хаоса (Несс) - страница 9
Вот и весь Прентисстаун. Насиление сто сорок семь человек, и оно все уменьшается, уменьшается, уменьшается. Точней, сто сорок шесть мужчин и один почти-мужчина.
Бен говорит, раньше по всему Новому свету были раскиданы города и деревни: наши корабли приземлились одновременно, лет за десять до моего рождения, потом началась война со спэками, спэки выпустили микроб, и все остальные поселения вымерли. Прентисстаун тоже почти вымер, но благодаря военным талантам мэра Прентисса всетаки спасся, и хотя мэр Прентисс — ходячий ужас, мы обязаны ему уже тем, что выжили и продолжаем коекак выживать на этом безотрадном свете, в вымирающем городишке из ста сорока шести мужчин.
Не все могут такое вынести, верно? Некоторые кончают с жизнью, как мистер Ройял, другие просто исчезают, как мистер Голт, наш сосед с овечьей фермы неподалеку, или мистер Майкл, наш лучший плотник, или мистер Ван Виджк, пропавший в тот самый день, когда его сын стал мужчиной. Обычное дело. Когда весь мир — это единственный Шумный и вымирающий город, люди порой уходят — даже если идти больше некуда.
Когда я, почти-мужчина, смотрю на этот город, я слышу мысли всех оставшихся в живых ста сорока шести мужчин. Черт, я слышу каждого. Их Шум бешеным потоком несется по холму прямо на меня, точно лесной пожар, точно чудовище размером с небо, от которого нельзя скрыться.
Вот на что это похоже. Вот что я слышу каждую минуту своей клятой жизни в этом клятом городишке. Не трудитесь затыкать уши — все равно не поможет:
И это только слова — голоса, которые без конца что-то твердят, стонут и плачут, а ведь есть еще картинки, образы, они ураганом врываются тебе в голову, как бы ты ни сопротивлялся, чужие воспоминания, фантазии, тайны, планы и вранье, вранье, вранье. Да, в Шуме тоже можно врать, хоть твои мысли и у всех на виду, можно закапывать одно под другое, просто думать сбивчиво или убеждать себя в чем-то обратном, и кто же тогда сможет отличить, настоящую воду от той, которая тебя не намочит?
Люди врут, а больше всего они врут самим себе.
Например, я никогда не видел живьем ни женщину, ни спэка. По визорам-то я их видел, конечно, пока смотреть не запретили, а сейчас я постоянно вижу их в Шуме других мужчин — ведь мужчины ни о чем, кроме секса и врагов, думать не могут. Но спэки из Шума куда страшней и злей спэков из визора. А женщины гораздо блондинистей, фигуристей, одежды на них меньше, и сами они гораздо свободней выражают свои чувства. Итак, вот что нужно помнить, вот что самое важное во всей этой мути: Шум — это не чистая правда, а то, что мужчины