– Князь, вы можете мне доверять, – произнесла она твердо, глядя ему в глаза. Сердце в ее груди колотилось все сильнее, но к тревоге Екатерины за участвующего в каких-то тайных и незаконных делах мужа примешивалась изрядная доля радости. Теперь она точно знала: они с князем Сергеем никогда не наскучат друг другу. И через год, и через десять, и через двадцать лет им будет о чем поспорить – до конца жизни они смогут с интересом разговаривать друг с другом о том, как именно он пытается помочь России.
Глава II
Киевская губерния, имение Каменка, 1824 г.
Гостей в доме Василия Львовича Давыдова ждали к четырем часам, но первые приглашенные начали подъезжать в их имение уже после трех. Самыми «нетерпеливыми» в этот раз оказались сенатор Бороздин с двумя юными дочерьми, которых Давыдовы, привыкшие к их частым опозданиям, ожидали только к вечеру.
– Добрый день, Андрей Михайлович! Мари, Кати, здравствуйте! – младшие братья и сестры Василия Давыдова бросились приветствовать первых гостей, и в большой гостиной сразу же стало тесно и шумно.
– Располагайтесь пока, а я вас на одну минуту покину, – виновато развел руками хозяин имения, отступая к двери. Андрей Бороздин, заметив его неловкость, недовольно кивнул головой на своих громко щебечущих дочерей:
– Это из-за них мы раньше приехали. Сам не знаю, что на них нашло! Обычно по полдня собираются да прихорашиваются, от зеркала не оттащить, а сегодня встали раньше всех, сразу позвали горничных, оделись-причесались, как будто на пожар спешили! В конце концов им меня пришлось ждать, они меня все поторапливали и слушать ничего не желали… Скучно им дома, видите ли, на праздник скорее хочется, плясать да сплетни глупые слушать!
Последнюю фразу он произнес громко, повернувшись к дочкам, и те, услышав его, смущенно покраснели.
– Всегда вы, папенька, сердитесь, хоть мы медленно собираемся, хоть быстро, – обиженно возразила старшая из них, Мария. Ее сестра Екатерина тоже недовольно надула губки, но спорить с отцом даже на такую полушутливую тему не решилась и промолчала.
– Вот, сами видите, какие они у меня выросли строптивые да невоспитанные! – вынес обеим дочерям «приговор» сенатор. Василий Давыдов вежливо улыбнулся, не желая вмешиваться в чужие семейные дела, и поспешно вышел из гостиной – ему нужно было еще раздать множество связанных с предстоящим балом распоряжений. Андрей Михайлович с удовлетворенным видом откинулся в кресле, а Мария с Екатериной, убедившись, что продолжать разговор об их легкомыслии, непослушании и прочих ужасных грехах отец не собирается, снова принялись расспрашивать остальных Давыдовых о других приглашенных.