Я приехал тогда, приблизительно в середине августа, в деревню, чтобы бездельничая провести у дедушки в доме три недели отпуска. Сатурнин сопровождал меня. Сначала я колебался, брать ли с собой Сатурнина, или предоставить ему отпуск и поехать одному. Мне было известно, что тетя Катерина позаботилась о том, чтобы довести до слуха дедушки, насколько эксцентричен его внук. Молодой человек и не может обойтись без слуги! Так и слышу ее слова. В конце концов я решил взять Сатурнина с собой.
Дедушка воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Он осмотрел Сатурнина, щелкнувшего перед ним каблуками, с головы до ног и, казалось, остался доволен. Потом он повернулся в мою сторону и сказал то, что он говорит каждый раз, когда я приезжаю к нему: он надеется, что мне понравится жизнь в его уединенном доме и рекомендует мне часто ходить в лес. Потом он добавил, что этим летом он ожидает еще несколько гостей. Через неделю приедет доктор Влах. Он уже две недели находится в своем срубе в горах, и обещал сойти сюда вниз и пожить среди людей. Из Праги приедет внучка дедушкина старого друга инженера Тэребы.
Мне кажется, что в эту минуту я покраснел, но дедушка ничего не заметил. У Сатурнина тоже был вид, как-будто он не расслышал фамилии. Я не слыхал больше ни одного слова из того, что дедушка еще говорил и опомнился только тогда, когда он в шутливом тоне спросил меня, почему я не приплыл по реке на своем судне. Я хотел ответить, что этому воспрепятствовали плотины многочисленных электростанций, но потом раздумал. Он собственно не ждал никакого ответа и глядел на меня с довольной улыбкой. Затем он плутовски сощурил глаза и внезапно ударил меня по спине, удовлетворенно посмеиваясь.
Вечером я сидел в своей комнате и размышлял о том, как легко можно ошибиться в своих суждениях о людях вообще и о родственниках в частности. До сих пор я считал дедушку старым ворчуном, несколько злопамятным и эгоистичным. Теперь я увидел, что обижал старика. Загадкой конечно оставалось, откуда он знает о том, что я интересуюсь мадемуазель Барборой, но это не столь важно. Главное, что он пригласил ее, и что меня ждал самый замечательный отпуск в моей жизни.
Я жалел лишь того, что мадемуазель Барбора приедет только через неделю. Листая в своем карманном календаре я размышлял о том, что я готов отдать взамен за получение возможности вычеркнуть, вырвать, перепрыгнуть через эту неделю, отделяющую меня от встречи. Как бы мне хотелось проснуться завтра и знать, что меня ждет прогулка по лесу бок о бок с Барборой! Но потом восторжествовало столь свойственное мне трезвое мышление. Неделя жизни! Я даже ужаснулся этой цены. Неделя молодой жизни, неделя, о которой я не знаю, сколько прекрасного она принесет мне. Неделю жить, бродить по лесу, вдыхать аромат мяты душистой, слышать всплески реки, удить рыбу, греться после купания на песке под небольшой скалой. Как это замечательно!