Тетя сказала, что Сатурнина никто не подозревает, и вообще вся эта история выеденного яйца не стоит, и незачем раздувать ее. Если кто-нибудь и взял эти продукты, он сделал это потому, что был голоден, и говорить об этом просто безвкусно. У нее нет возражений против сокращения пайков для всех, и она предлагает закончить эту нелепую игру в судебное следствие.
Дедушка выступил с протестом и заявил, что он вполне согласен с моей точкой зрения. По отношению к Сатурнину это было бы несправедливо, и поэтому он твердо решил задать и ему тот же вопрос, который он задал всем нам. Тетя Катя заявила, что она уже привыкла к тому, что ее желания здесь никогда не выполняются и поэтому она уступает нашим требованиям.
После этого мы все замолчали, только тетя ходила по комнате и всячески выражала свое презрение к нам. Время от времени она вертела головой, глядела в потолок и вполголоса бормотала нечто в таком духе: безвкусица, я и смотреть на это не хочу, фу, какая гадость, стыд и срам, трудно и поверить, толстокожие, и тому подобное. Дедушка спросил ее, не собирается ли она прекратить это представление, но она безнадежно махнула рукой.
Когда вошел в комнату Сатурнин, он почувствовал на себе взгляд всех нас, но очевидно принял это за немой вопрос, что он увидел на реке. И в этот самый момент у меня мелькнула в голове мысль, не взял ли он эти продукты для меня и мадемуазель Барборы. У меня часто бывало такое чувство, что ради меня он способен действовать бесцеремонно. Меня тут же покинуло мое спокойствие, и мне захотелось выйти из комнаты.
Сатурнин стоял перед дедушкой, и его загорелое лицо выражало полное спокойствие. Он рапортовал дедушке, что на другом берегу никого нет, рабочие не появились. Дедушка рассеянно сказал, что он так и думал. Потом в нескольких словах он объяснил Сатурнину, что произошло. Он спросил его, не взял ли Сатурнин продукты. Вместо того, чтобы энергично воскликнуть „Нет!“ Сатурнин молчал. Он смотрел на дедушку не отвечая на заданный вопрос и казалось о чем-то думал. Все это продолжалось довольно долго и неприятное чувство во мне росло. Сатурнин продолжал молчать. Тетя подошла к нему и резко сказала: „Можете идти!“
Дедушка попросил ее не вмешиваться не в свое дело и спросил Сатурнина, понял ли он вопрос. Сатурнин кивнул. Потом он попросил дедушку извинить его, так как он намерен сейчас удалиться. Он полагает, что мадам захочет сказать господину директору несколько слов. Если нужно будет, господин директор может снова задать ему тот же вопрос. Сатурнин поклонился и вышел. Снова наступила гнетущая тишина.