Я с насмешкой посмотрел на автора лестного предложения. Тем не менее он повторил движение глаз и приставил указательный палец к своим губам. На сей раз я не смолчал.
— Сам подними! Если они твои.
Я произнёс эти слова нарочито громко, почти в ухо растяпе с кудрявой шёрсткой на груди. Но тот не услышал меня. И даже «косяка не даванул», то есть не взглянул в мою сторону.
Напарник глухаря, видимо убедившись в моей неподатливости, пихнул впереди меня стоящего.
Всё повторилось. Как по нотам.
Зек, к которому обратился «нашедший» деньги, выглядел довольно потрёпанно. И физиономия его, истасканная и морщинистая, выдавала какую неспокойную и, возможно, бурную жизнь и давнее пристрастие его к чифиру и анаше.
Этот мой сосед по очереди согнул шею, убедился в том, что под ногами его валяются настоящие деньги. И всё уяснил без слов.
В этот момент искуситель как бы оттеснил подальше от рулончика растеряху-Кучерявого, всё ещё зачарованно глядевшего на товары. Я увидел, как лицо и шея соседа покрылись испариной. В этот миг решился выбор. Всё! Он резко присел и тут же выпрямился. Коротким движением обладатель находки отправил её за пазуху.
Не прошло и пяти секунд, как «шурнувшийся»[188]«растеряха» заявил о себе, подняв хай. Он громко повторял, почти выкрикивал слова «триста шестьдесят семь».
Теперь оглохшим прикинулся стоящий впереди меня.
— Мужики, да вы чо, в натуре, отдайте по-хорошему, — уговаривал «растеряха» и, не встретив ни у кого поддержки, кликнул двух изготовившихся к нападению мордоворотов, якобы случайно оказавшихся рядом. Словно в цирковом номере Кио испарился тот рукастый.
— Вовик, Петюнчик, бригадные гроши мужики зажали. В натуре! Чо делать будем? — с фальшивым отчаяньем воскликнул Кучерявый.
Началось «следствие». Подозрение, естественно, пало на соседа с потрёпанной и порочной вывеской.[189] Тот отчаянно глотничал, сообразив, что свидетель присвоения им чужих денег отсутствует. Мордоворот Вовик всё же принялся обыскивать его, без труда обнаружил припрятанный отсыревший рулончик и извлёк его из-за пазухи на свет божий. Натренированными чёткими движениями Вовик и Петюнчик, передав деньги, вероятно, ещё одному своему сообщнику, вывернули руку попавшегося с поличным, извлекли из его ладони скомканные мокрые трояки и пятерки, опять всем их показали и пересчитали: двадцать девять рублей. Пока шёл розыск и изъятие, тот, кому доверили рулончик, быстро послюнявив пальцы, проверил наличность и объявил: из трёхсот шестидесяти семи рублей осталось лишь сорок три.
— Кому пропаль дал, сука? — по-следовательски дожимал взмокшего зека Вовик.