— Таких уже не осталось.
Мальчишки повернули головы. Это сказала новенькая. Она шагала рядом — как бы с ними и как бы наособицу. Помахивала себе нелепыми рукавами — точно крыльями и смотрела куда-то под ноги.
Серега открыл было рот, чтоб возразить, но понял, что она права. Арифметика была печальной, и уцелеть из ветеранов к сегодняшнему дню могли разве что какие-нибудь горцы-долгожители.
— Может, мы вообще последние, кто беседует с ветеранами той войны, — тихо продолжала Ева Оршанская. Она словно и не с ними разговаривала, а с собой. — Лет десять пройдет, и никого уже не останется…
Они немного помолчали, а потом Гера бухнул:
— А наши дуболомы еще и в лагеря их сажали. Как не воевавших в регулярной армии.
— Что ты хочешь, время такое было. Репрессии…
— А по мне так — их и сейчас прессуют. Бесплатного проезда нет, льготы смешные, пенсия — только-только за квартиру заплатить. Морят, короче, на полную. А вымрут, и начнем вздыхать да гордиться! Во, мол, какие у нас героические деды были. А чтобы сейчас реально помочь — это хрена!
— Ну… Времена не выбирают, — проговорил Антон, и как-то уж очень окатисто у него это проворковалось. Гера даже рот приоткрыл, а Серега сразу понял, что Антон старается произвести впечатление на Еву. Вон и волосики лишний раз пригладил на маковке. Верняк, обаивает новенькую! Серега непонятно почему разозлился. Все-таки он первый ее увидел! Значит, и прав имеет чуток побольше.
— Репрессии у нас завтра у самих будут, — буркнул он. — Наши-то все на острове оттопыриваются, шашлыки жуют. Вот и вкатят всем по полной миске.
— А мы тут причем?
— Уж как-нибудь придумается — при чем или при ком…
Некоторое время шагали молча. До перекрестка. Там остановились. Антон вспомнил, что обещал забежать к отцу на работу, тот грозился начать практикум по вождению. Само собой, на служебной джиге, которую было не жалко добить. Гера тоже попрощался. Объяснять ничего не стал, но Серега без того знал: спешит к брату. Правда, не в офис и вообще не на работу — в СИЗО. Старший брательник парился там уже второй месяц, и Гера таскал ему передачи.
Так вот и вышло, что Гера с Антоном отчалили, а Ева осталась. Вполне логично, коли жили в одном доме, но Серега к такому финалу оказался не подготовлен. И тотчас вернулась прежняя скованность. Почти как с Анжелкой. То есть с той Серега вообще немел и млел, а тут попросту растерялся. Потому что идти молча вроде было неприлично, а что говорить совершенно незнакомой девчонке, он понятия не имел.
— Я вообще-то не домой, — трусовато заюлил он. — Тут у нас бомж знакомый — Виталик. Хотел навестить его.