Мы сдали наши пальто и садимся за стол, за которым сидят унтер-офицеры. Рядом с нами пылает большая печь. Окна покрытые толстым слоем льда. Немного в стороне, за длинными, отполированными столами сидят товарищи и пьют кофе. Дежурные товарищи-официанты приносят большие керамические кружки. Миски с огромными хлебами путешествуют от одной стороны стола к другой. Я вижу серьезные, но довольные лица, некоторых среди них непрерывно смеются и шутят.
Венец подает нам кофе. Он ставит первую чашку перед Фаиме, рядом с ней маленький кофейник со сливками и деревянную резную сахарницу с маленькой деревянной ложкой. Фаиме берет в свои руки сахарницу и показывает мне вырезанные на ней слова: «In der Heimat gibt’s ein Wiedersehen!» Я перевожу ей – «На родине встретимся снова»!. Она смотрит на меня, улыбаясь.
- Прекрасно... Петруша... очень, очень хорошо, – тихо говорит она.
Неожиданно для меня на столе стоит тарелка с великолепной выпечкой, которая удовлетворила бы и самые изысканные вкусы.
- Откуда это все у вас? – спрашиваю я уроженца Вены.
- Имею честь, для милостивой государыни, позволили себе это принести. И, пожалуйста, я вас очень прошу, маленький знак внимания с моей стороны, с большим почтением... Венец добавляет последнее слово, когда видит строгие глаза фельдфебеля, потом улыбается со всем своим внутренним шармом и смущенно расставляет кофейные чашки сначала передо мной, потом перед своим начальником. Внезапно мне бросается в глаза, что на его правой руки осталось только два пальца.
- Я вас тоже очень сердечно благодарю, – говорю я и кладу ему на руку мою левую руку.
- О, пожалуйста, пожалуйста, я прошу вас, господин Крёгер, это особенная честь для меня. Потом он удаляется от нашего стола.
Когда питье кофе закончено, я раздаю по кругу сигареты, и затем мы все беремся за дела. Первая папка: «Болезни». Кроме нескольких случаев простуды, болезней в лагере нет. Появляется другая папка: «Еда».
– Мы пройдем эту папку в самом конце, мне нужно наедине обсудить с вами много разных дел, – говорю я фельдфебелю.
«Работа», читаю я на другой папке.
- Унтер-офицер Вильгельм Зальцер докладывает.
Я смотрю на заговорившего человека. Это маленький, сильный мужчина около сорока пяти лет. Седые виски, несколько мечтательные глаза, сильные пальцы. Он был по профессии «строитель», сразу после начала войны добровольно пошел в армию. Его тщательно почищенная форма очень изношена, залатана на многих местах, она украшена Железным крестом первой степени. Левая половина лица искажена ударом сабли, рот поэтому относительно широк, левое ухо полностью отсутствует. Мужчина из-за трудностей похода заработал себе серьезную болезнь сердца и на долгое время был прикован в Никитино к кровати. Под его руководством и возник «родной угол».