- Товарищ комиссар! Этот мужик – это не крестьянин! Посмотри-ка на его руки, это руки офицера. И у наших мужиков не бывает такого роста. Тут что-то не так. Только у бывших аристократов бывает такой рост.
- Следуйте за мной! Вперед! – прикрикнул комиссар на меня.
Ничего, кроме безграничной ярости не поднимается во мне.
- Вперед, парень! Давай! За мной! И комиссар грубо хватает меня.
Опять проклятая судьба хочет преградить мне дорогу? Мне?
Теперь я могу ее ударить...!
Вырываю у одного из них солдатскую винтовку, один удар прямо в лицо, другой, кого-то отбивает мой удар, но вот уже они лежат на земле. Вокруг них рассыпаны горы подсолнечных семечек, кучи окурков и всевозможного мусора. Я слышу крики, вокруг меня бушует толпа.
Крик команды. В противоположном углу, сразу у входа в зал ожидания, я вижу несколько солдат. Затворы винтовок щелкают, толпа умолкла, солдаты целятся в меня.
Прыгаю, как кошка... на стол... со всей силы в оконное стекло... оно звенит... трещат выстрелы... пули отскакивают от стены, толпа кричит.
Острая боль в правом бедре, блестящие штыки вокруг меня, поднятые приклады винтовок, гремят выстрелы. Неземная власть прижимает меня к земле, сустав правой лопатки горит, и от боли у меня темно перед глазами.
- Задержать! Задержать!
Они хотят задержать меня? Меня... задержать?
У меня больше, кажется, нет сил? Нет, есть! Теперь я на ногах, бегу головой вперед, всей силой врезаюсь в толпу, где-то звучат несколько выстрелов. Толпа отступает, потому что она велика и подвижна. Мы сталкиваемся друг с другом, возникает паника, и никто не знает, куда ему бежать.
Тут стоит много привязанных лошадей. Мой Колька ржет. Он узнает своего друга. Я дергаю за поводья, колеса катятся, и вскоре вокзал пропадает из виду в ночи. Неутомимо, всегда начиная заново, грохочут колеса. Они доставляют мне боль; они и тракт. Надо мной стоит солнце. Оно невыносимо горячее. Моя одежда пропитана кровью, на правой ноге большая открытая рана, правая рука горит как в адском огне, кости лопатки сломаны, а в левой ноге пуля застряла в мягких тканях.
Колеса... дорога... они грохочут, утомляют меня... причиняют мне боль.
Колька ступает дальше, все дальше. Он в очень хорошем настроении, потому что уши его навострены и и долго шевелятся. Он – мой единственный друг... ведь я один...
Мне холодно, я дрожу... Колеса больше не грохочут, стоят. Колька жует траву на обочине дороги. Он сохранил свои старые привычки и мало заботится о поводьях.
Город. Клиника. Она грязная и отвратительная.
- Бандиты напали на меня и ограбили – слышу я свой голос. Первые слова, с тех пор как я покинул Никитино. Насколько тяжело говорить отчетливо, как мало можно выносить боль. Меня перевязывают, потом я двигаюсь дальше.