- Игнатьев, передайте мне дело, я хочу его посмотреть. Капитан поспешно листает документы, причем часть их падает на пол. – Черт побери, они даже не сшиты, как положено, вам придется сделать еще и это, Игнатьев. Такого не должно быть, что-то подобное исключено. Это важные дела и документы! Ах!... я ничего не нахожу, здесь у вас весь этот хлам, ищите сами, ничего нельзя найти, все кувырком!
Начальник канцелярии теперь сам тщательно копается в перерытых документах. Внезапно капитан схватывает кончик листа и держит его с торжествующим видом.
- Смотрите, смотрите, я нашел это. Вот оно!...
Его лицо темнеет, как будто внезапная буря должна разразиться на чистом небе. Со стороны писарь смотрит в документ. Проходит все время, мой портрет сравнивается.
- Снова путаница! У нас часто путают самое разное, ужасно, ужасно! Да, и что тут поделаешь? Нам нужно добраться до сути дела, непременно!... Игнатьев! – восклицает он внезапно, торжествуя. – Нужно сразу снять его отпечатки пальцев, это несомненный признак, подделать его едва ли можно. Блестящая идея, ну, давайте, побыстрее!
Щетка из корня, кусок мыла, теплая вода. Она становится черно-коричневым. Удивленно мужчины смотрят на меня: я, кажется, надел перчатки, красивые белые перчатки.
Отпечатки пальцев и ладоней сделаны, их сравнивают.
- Здесь что-то не сходится, Игнатьев, – негромко замечает капитан полиции и смотрит в сторону писаря.
- Нет, господин капитан, все признаки совпадает.
Злорадная улыбка скользит по его лицу. Его любезность – это уверенность в победе.
- Ты действительно являешься доктором технических наук Теодором Крёгером?
- Совершенно определенно, – отвечаю я.
- Дата рождения? – спрашивает капитан.
Я называю ему данные.
- Соответствует! Все соответствует! Чего вы еще хотите? Не вы, а я был прав.
Снова капитан хватается за неразбериху дел. Как по воле случая он находит необходимое. Он встает и говорит строго и кратко: – Подъем!
Я встаю «смирно», писарь поднимается с отвращением.
Мое сердце на секунды замирает!
Теперь прозвучит приказ о казни через повешение!
Молниеносно я оглядываю всех присутствующих. Только немногие стоят вокруг меня. Сторож застегнул кобуру револьвера «наган». Это оружие могло бы спасти меня, вероятно.
Нет, у меня нет никакого самого маленького шанса, чтобы спасти мою жизнь бегством. Я потерян так или иначе. У меня был только выбор умереть в одиночку или забрать с собой на тот свет других. Моих сил хватали бы, чтобы опустить мужчин к земле, а последней пулей я смог бы покончить с собой. Это решение было для меня четким...