И снова только для меня улыбаются глаза азиата...
Мне стоит невероятных усилий не броситься на шею татарину.
- Господин Крёгер, я не хочу дальше упрашивать вас, – снова начинает русский. – Я охотно предоставлю вам срок подумать – один или два дня. Я вернусь. Решение я предоставляю вам. Пойдемте, – обращается он к Ахмеду, – мы оба выполнили свой долг. Позаботьтесь о том, чтобы на вилле господина Крёгера все снова было приведено в порядок, так как он, вероятно, действительно скоро туда вернется. Мужчина кланяется, и я слежу за безразличным, выученным лицом татарина с его индифферентным выражением. У двери он поворачивается, и наши взгляды встречаются еще раз.
- Барин, мы вас не забываем. Мы ждем вас. У вас все будет в порядке.
Теперь я остаюсь один.
Я ужинаю долго, задумчиво. Бутылка вина опустошена до дна. Я сплю бесстыдно хорошо.
Спустя два дня русский возвращается, также и в этот раз изысканный и спокойный.
- Теперь я хотел бы услышать ваше решение, доктор Крёгер!
- Мне нечего вам сказать.
- Это значит: вы не хотите сделать признание?
- Нет, так как я ничего не знаю.
- Это ваше последнее, самое последнее слово?
- Да.
- Жаль, очень жаль, я хотел помочь вам... И со своим аристократичным видом, полным самообладания и достоинства, он медленно покидает мою камеру.
Сразу после этого меня на корабле отвозят в Шлиссельбургскую крепость.
В свете заходящего солнца передо мной лежит темный массив, ужас большой страны – крепость Шлиссельбург – русская Бастилия. Широкая, пустынная земля вокруг гигантских каменных масс подчеркивает гнетущую мощь этого строения.
Ужас постоянно овевает это место. Обветрившиеся, темные стены впитали в себя проклятия тех, кого здесь замучили до смерти. Они видели, как в их немом центре у многих несчастных застывала кровь, и так они навсегда становились тусклыми, устрашающими. Они освещались грозным солнцем, но никогда не нагревались.
Крепость Шлиссельбург была построена в четырнадцатом веке Великим княжеством Новгородским. Тогда ее назвали «Орешек» (потому что она была твердой и неприступной для «раскусывания»?). Когда шведы захватили ее в семнадцатом столетии, ее переименовали в Шлиссельбург – «Ключевой замок». Примерно в 1700 году русской армии под командованием царя Петра Великого после кровавого боя удалось взять штурмом эту крепость. С этого времени она потеряла свое прежнее значение важного стратегического пункта. Но одновременно с этим началась ее ужасная слава – ее превратили в государственную тюрьму для самых опасных политических преступников. Ужас этой крепости рос день ото дня, два века подряд. В ее стенах произошли самые зверские мучения, которые только может изобрести человеческий мозг, и ее зловещая слава распространилась не только по всей России, но и за границей. В крепости в специально для этого построенных казематах есть орудия пытки, приспособления для привязывания, различные молотки, щипцы, шины, для выкручивания конечностей, пальцев рук и ног жертв, чтобы изувечивать, ломать или выжигать им глаза. Также там находятся другие инструменты, о применении которых едва ли можно догадаться.