— Правду? Разве ты знаешь, что это такое? Для тебя лгать то же самое, что дышать. Ты так поднаторел в искусстве лжи, что забыл, что такое искренность и откровенность.
— Ты так считаешь?
— Я в этом уверена. Разве не так? Скажи, разве ты не облизываешься от вида смазливого личика или упругой попки какой-нибудь простушки-красотки? Тебе не кажется, что это низко рассматривать женщину только как объект для удовлетворения своего неуемного сексуального аппетита? Как далеко ты ушел от самца гориллы, завоевавшего власть в стае для того, чтобы спариваться с самками?
— Да такова вообще мужская природа! — Кирк уже не мог сдерживаться. — Когда я думаю о будущем, о тех возможностях, какие дает власть, я думаю обо всех женщинах, каких я могу заполучить. Знаю, я такой не один, в том нет моей исключительности. Затащить свеженькую красотку в свою постель — это стремление свойственно всем мужчинам, за исключением импотентов и гомосексуалистов. Да, мне нравится сидеть рядом с тобой. Но мне нравится и Салли, и Донна, и Сесили… — Он прикусил язык, кровь бросилась ему в лицо.
— Кто такая Сесили?
— Не важно, — отмахнулся он и поспешил продолжить: — Мне нравятся актрисы, допустим, Анжелина Джоли, мне нравятся танцовщицы, модели… Я ощущаю себя счастливым рядом с взращенной красотой, на которую потрачены многие и многие годы. Мне нравятся женщины, будто специально созданные для того, чтобы ими восхищались все, но обладали очень и очень немногие… И я хочу быть из тех избранных, кому открыт доступ к самому лучшему, будь то еда, выпивка или женщины. — Он допил коньяк и отщипнул виноградину. — Вот так. Я рад, что сказал тебе все это. Пусть между нами не будет недомолвок.
— Между нами не будет недомолвок, — повторила Рэйчел лишенным эмоций голосом.
— Ты сама того хотела, — жестко ответил Кирк, уже сожалея о сказанном и раздражаясь на Рэйчел, потому что она заставила его раскрыть душу. — Но повторяю: это нормально для здорового молодого мужчины. Любить и уважать свою жену и желать других женщин.
Рэйчел смяла салфетку в руке и бросила на тарелку.
— Ты уверен, что любишь меня? Ты уверен, что хочешь видеть меня своей женой?
— Я люблю тебя, и я хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил Кирк, как отличник за учительницей. — Ты хорошо образована и красива. — Кирк накрыл ее руку своей. — Если ты хочешь свободы… в рамках приличия, конечно…
Она убрала свою руку.
— А если ты когда-нибудь встретишь женщину, которую полюбишь по-настоящему… Так полюбишь, что тебе станет не нужна никакая другая…
— Не говори глупостей. — Кирк придвинулся к ней, погладил по плечу.