— Dio mio! Dio santo! (Боже мой! Святый Боже! (итал.)
Он протянул мне визитку с адресом и телефоном.
Уже светало. Я вспомнила о своем фокуснике и отворила дверь гостиничного номера. Постель Сорайи оказалась нетронутой, из чего я заключила, что она потащилась к своему французу, но стоило мне сбросить туфли, как в дверь постучали. Мне так хотелось рассказать о Клаудиу и о таксисте‑итальянце! Ночь абсурда!
Я отворила дверь, и ноги у меня подкосились. Это был фокусник!
— Мне нужно было увидеть тебя…
— А если тебя жена здесь застукает?
— Да ну ее к черту!
— Погоди. Я сегодня уже была с мужчиной.
— Мне нужен не только секс.
— А что еще?
— Да мало ли…
— Ты не знаешь, где я была…
— Ну и где же?
— Тебя там только не хватало.
— Мне нужно было тебя видеть.
— А мне надо принять душ.
— Перебьешься. Ты у меня из головы не выходишь.
Без душа мне не обойтись. После четырех незнакомых мужчин… Нет. Никогда! Надо бы еще и зубы почистить… Я увернулась от поцелуя и заперлась в ванной. Быстренько приняла душ. Вышла словно заново родившаяся, готовая к любовным фокусам, на какие мой фокусник был способен.
Я помнила отличный секс в пристанище нищих, но разве что‑нибудь заменит постель! Кровать в номере была односпальная, но мы превратили этот узкий прямоугольник в океан наслаждений. На другой день мы повторили все эти фокусы, и так продолжалось до конца гастролей. Он приходил устрашающе часто. Однажды заявился три раза за один день — утром, днем и вечером. Сорайя уже стала сердиться, что ей без конца приходится выходить из номера… Так продолжалось изо дня в день, до последнего представления, когда занавес опустился.
Я пришла в ужас, когда он признался, что подмешивал жене в еду и питье снотворное, чтобы можно было сбежать… Сбежать?! Да, сбежать. Так и сказал. Действительно, после снотворного бедняжка насилу держалась на ногах во время представления. Это еще куда ни шло. Но зачем он произнес слово сбежать? Я ничего не ответила, но стала избегать встречи с ним и, когда турне закончилось, ушла из цирка.
Телефон мой у него был, так что разыскать меня ему не стоило труда. Несколько раз мы встречались, сходили в кино, в ресторан, все было нормально, спокойно — но совсем не то, что в цирке. Куда подевалось все волшебство, все очарование? И глаза у него уже не были такими загадочными… Теперь уже сбежала я.
Однажды я влюбилась в женщину. Когда мы познакомились, на дворе был май — месяц невест и матерей… Крис, Динью и Маркиту потащили меня на концерт Веруники Майя, которая лишь недавно приобрела известность, и публика на все лады расхваливала ее чудесный, с широчайшим диапазоном голос. Мои друзья прикололи мне на блузку фирменный значок. Маркиту был ее модельером, и после концерта мы пошли к Веронике в гримерку. Вероника радостно смеялась и сияла от счастья… Раздав всем, кому надо, автографы, наша звезда пригласила всех нас к себе в гости. Возле звезды терлась хорошенькая блондинка.