Дома я быстренько привела себя в порядок и стала ждать, ждать, ждать… Он не появился. Я бросила посещать богослужения. В закусочную больше не заходила. Хватит! Вскоре я вспомнила, что люблю праздники, друзей, весь мир…
Однажды он все же пришел. Как‑то в воскресенье часа в три пополудни раздался звонок. Это был он! Пастор пришел спасти заблудшую овечку! Я наспех почистила зубы, оставила дверь полуоткрытой и скользнула в еще теплую постель. Он вошел.
— Здравствуйте!!!
— А, вы здесь…
Он включил свет. На нем был тот же светлый костюм, что и в день нашего знакомства… Сердце у меня учащенно билось…
— Почему в церковь больше не ходите?
— Не могу.
— Отчего же?
— Оттого что по субботам мне никак не встать с постели.
— Так вы больше не хотите?
— Чего не хочу?!
— Посещать богослужения…
— Я хочу быть женщиной, а не просто прихожанкой.
Он рассмеялся и посмотрел на прикрывавшую меня простыню. Видя мои очертания, он явно догадывался, что я голая. В этот момент я почувствовала, что он возжелал меня. Он мог бы сдернуть с меня простыню и увидеть то, что лишь смутно представлял, но не отважился — это же Божий человек. Он отвел взгляд от простыни и поглядел мне в глаза, потом в затворенное, не пропускавшее дневного света окно… Я выпила таблетку витамина С, растворенную в стакане воды.
— Когда‑нибудь я вернусь в церковь. Но не сегодня, не сейчас. Теперь не хочу, не могу.
— Не можете?
— Мне трудно объяснить… Неужели сами не понимаете?
— Понимаю.
Он увидел свою фотографию у меня в изголовье и сказал, что его ждет жена.
Я повернулась в постели. Под простыней снова обозначились мои формы. Он увидел их, поднял голову и снова поглядел мне в глаза.
— Я помолюсь за вас.
Больше ему нечего было мне сказать на прощанье. А я ведь женщина, а не овечка какая‑нибудь… И я расплакалась.
Наконец‑то я вышла замуж. Супружество мое длилось три долгих года. Познакомилась я с Густаву на каком‑то безумном празднестве, пошла к нему домой и вышла оттуда только спустя несколько дней… Когда он посмотрел на меня во время праздника, мы оба поняли, что долго будем вместе. Об этом мы потом сказали друг другу.
Поцелуй наш был незабываем — как будто Густаву сам научил меня целоваться. Продолжение не заставило себя ждать.
— Я хочу тебя…
— Я тоже…
— Начинай ты.
Он обожал, когда начинала я. Начинать — значило испытать блаженство в полной мере. Сперва только кончик языка отправлялся в круговое путешествие по гладкому и влажному желудю. Потом я принималась сосать, как теленок, используя только язык и верхнюю губу. Тут начинали действовать мои руки. Правая скользила по его телу, а левая сжимала основание фаллоса. Не оставались без внимания и яички. Я осторожно брала их в рот — оба одновременно. Вот как я начинала… Как это делается, я прочла в журнале, а сосать по‑телячьи научилась сама.