— Что‑то пиво долго не несут…
Я дала волю слезам. Былого не вернуть, так что тут рассуждать! В отличие от Кристины, в карточные гадания я не верила. Страдаю от любви — значит, страдаю. Если совсем невмоготу — иду в аптеку и покупаю снотворное по рецепту двухлетней давности, который специально храню для таких случаев.
— А кто пиво‑то заказывал?
— Действительно, кто?
— Я не заказывала.
— Я тоже.
— И я нет… Молодой человек!
Молодой человек — брюнетик за стойкой — кивнул другому молодому человеку, который тут же положил на столик три картонных кружка и поставил на них три кружки пива. Мы чокнулись.
— За здоровье!
— За здоровье.
— За любовь!
— За успехи.
— За мир…
— За счастье!
— За процветание…
— За идеи!
Казалось, что кружки подняты напоказ… Меня так и подмывало высказать во всеуслышание свои желания… Луис! Мне был нужен только Луис.
— У него другая женщина. Несколько месяцев подряд — все тот же голос. Он любит другую…
— Может, и не любит.
— Я хочу умереть…
— Прекрати!
— Правда, хочу… Наплевать мне на всё! Пулю в лоб, чтоб не мучиться…
— Перестань!
— Вчера я вообразила себя в больнице, на пороге смерти — и вот входит Луис… Подходит ко мне и роняет скупую мужскую слезу…
— Такие фантазии приходят только в пятнадцать лет!
— Я о таких глупостях отродясь не думала.
— Я была совсем слабая… но красивая! Красивая, незабываемая, незаменимая для него…
Жулия легонько притронулась к Кристининой руке, и я увидела, что кто‑то ее заинтересовал. Это был Бету. Мне он был безразличен. Я прочла Кристинины мысли: Хорошо целуется, но он просто бабник. Карты говорили не о нем… Но ничего, до ноября еще далеко, он появится… Кристина помахала ему рукой, он улыбнулся в ответ, давая понять, что свободен, подошел и обнял ее. Стало ясно, чем для них кончится вечер.
— У Крис, похоже, всё в порядке.
— А как же молодой человек, который появится в ноябре?
— Так еще же октябрь…
— А вот мне, кроме Жулии, никто не нужен.
У Крис и Бету что‑то не клеится. Он, как учитель истории, начинает нудно комментировать последние решения конгресса. Разговор поддержала только Жулия — она ведь экономист — но, заметив скучающий взгляд Крис, перевела беседу на фестиваль танца. У Кристины, танцовщицы, появилась возможность блеснуть. Она помнила имена всех участников и получила приглашение на все три дня фестиваля.
— Боже мой…
— Что случилось?
— Смотри!
— Куда смотреть?
— На дверь.
— Боже мой!!!
Должно быть, это был Он. Я мгновенно забыла о своих страданиях, и из холода меня бросило в жар. Сердце у меня кровью обливалось, стоило мне вспомнить бессонные, безумные ночи, когда я убивалась по мужчине. Луис? Никогда!