Конечно же, нет! Никейская чародейка в очередной раз спасала свою шкуру. А для этого ей требовалась Черная Кость. Та Кость, что лежит в жаровне, оказалась ближе и доступнее.
Арина пробиралась к ней, ломая хрупкие дымные клубы в морозный прах. Невесомая блестящая пыль поземкой вилась вокруг ворожеи.
Тимофей потянулся к мечу. И… не смог взять оружия. Холод обжег пальцы, едва он коснулся рукояти. Клинок намертво вмерз в пушистый ворс, словно в ледяную глыбу, и выковырнуть его оттуда не получалось.
А Арина уже добралась до жаровни. Неуловимым мановением ладони и негромким словом гречанка разбила корку смерзшегося угля. Черно-синие блестящие осколки брызнули из жаровни, будто просыпанные самоцветы. Еще миг — и Арина держит в руках самый крупный самоцвет. Самую ценную добычу. Прозрачный кристалл, за широкими гранями которого укрыта…
Теперь-то Тимофей хорошо разглядел, что именно там было укрыто. Нога. Правая нога навьей твари, разорванной на части в незапамятные времена. Черная костлявая нога. Такая же иссохшая, как и руки, как и тулово Кощея.
А проклятый ковер, примерзший к латам, все не отпускал.
— Княже! — в отчаянии выкрикнул Тимофей, повернувшись к Угриму.
Его зов потонул в другом крике.
— А-а-а-й-й-й-а-а-а!!! — Тонкий пронзительный вопль захлестнул зал.
Хозяин горной цитадели, прижатый к коврам на стене, скорее всего, кричал сейчас не от боли — сильные маги умеют не чувствовать боль, — а от бессильной ярости и безысходного отчаяния. Угрим стоял в нескольких шагах от противника. Кристаллы с Костьми лежали у ног князя. Растопыренные пальцы Угрима шевелились.
И что-то шевелилось в рваных прорехах шелкового бесерменского халата. И внутри дряхлого стариковского тела — тоже. Кровь не текла даже — выплескивалась тугими струями на грудь и живот ассасинского старца. Сзади, за спиной колдуна, разноцветная ковровая вышивка тоже становилась однотонно-красной.
Но старик еще сопротивлялся. Вдавленный в стену, он корчился и кричал так, что застывшие в воздухе дымные клубы рассыпались мелкой ледяной трухой. Бесермен дергал руками, и искрящееся крошево летело в лицо Угриму, вилось вокруг головы князя. Лезло в глаза, нос, уши, рот.
По этой ли причине или из-за криков издыхающего бесермена, но князь не слышал Тимофея. А может быть, слышал, только не мог отвлечься от поединка и прервать волшбу. И Арина — Тимофей вновь бросил взгляд на ворожею. Арина, конечно же, воспользовалась этим.
Она не пыталась сбежать. То ли знала, что из ассасинской крепости не так-то просто проложить Тропу. То ли попробовала уже открыть колдовской путь и не смогла. То ли — что вернее всего — хотела сначала расправиться с Угримом и завладеть Черными Костьми, лежавшими у его ног. И надо признать, у ведьмачки были шансы на успех. Неплохие шансы притом.