Еще миг — и барон затих.
Тимофей отпустил обмякшее тело. Уж прости, княже, не вышло, чтоб живым… Ничего теперь барон рассказать тебе не сможет.
* * *
— Кажись, все, — растерянно сообщил Тимофей. — Отмаялся наш рыцарь.
— Вижу, — вздохнул Угрим. — Кому-то очень не хотелось, чтобы латинянин угодил ко мне в полон.
Князь нагнулся и выдернул из ковра миниатюрную — не длиннее ладони — стрелу. Осмотрел наконечник. Пробормотал негромко:
— А стрелка-то, никак, отравленная.
Тимофей отцепил от руки Зигфрида металлическую трубку, показал Угриму:
— Вот, княже. Отсюда стрела пущена.
В трубке виднелась стальная пружина. Тимофей попробовал пальцем — тугая. Снаружи торчал небольшой рычажок — что-то вроде спусковой скобы арбалета. Диковинная вещица, непривычная, но, в общем-то, все понятно: загоняешь стрелу внутрь, фиксируешь в потайной трубке, а в нужный момент нажимаешь рычаг.
Издали такой чудной самострел жертву, конечно, не достанет и броню, даже легкую, не пробьет, но бездоспешного человека с нескольких шагов сразит легко. А уж коли в трубку вставлена отравленная стрела — так и подавно.
— Ясно, — кивнул Угрим. — Расчет был на то, что от безоружного и неспособного к магии подвоха не ждут. Кто-то хотел не только умыкнуть Арину и Кость, но и меня живота лишить. Затем и послан был латинянин. Если бы не ты, Тимофей, уж и не знаю, успел бы я от стрелы уберечься.
— Тут это, княже… — Спохватившись, Тимофей перевернул труп. — Вроде бы еще одна стрелка тут была. Здесь вот, где красная тряпица. Она, похоже, Зигфрида и убила.
— Ну-ка, ну-ка… — Заинтересовавшись, Угрим склонился над телом барона. Зажал шелковую ленту в кулаке. Рванул.
Хлюпнуло. Из кровоточащей раны выскользнул стальной наконечник. По форме острие напоминало ивовый лист с частыми и мелкими зазубринами по заточенной кромке. Металл слабо светился сквозь свежую кровь. Заколдован стальной листик — ясное дело. И кто-то, видать, пробудил сокрытую в нем магию.
Некоторое время Угрим удерживал кусочек металла на весу. Князь внимательно и настороженно рассматривал странное оружие. Острие на красной ленте гипнотизировало, усыпляло… Лист-наконечник размеренно покачивался, словно маятник, истекающий кровью. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сю…
Рывок! Тряпичный хвост в руке Угрима неожиданно дернулся. Заточенная сталь метнулась в лицо князю. Точно в правый глаз. Однако князь-волхв был начеку и успел вовремя перехватить свободной рукой узел, связывающий наконечник и ленту. Угрим словно поймал ядовитую змеюку. По-над шеей схватил — чтоб не смогла ужалить.