Таящийся ужас 2 (Бертин, Дерлет) - страница 138

Ей вновь захотелось найти относительное убежище в темном углу за роялем, но Джимми снова отыскал ее — он старался прижаться к ее телу, словно зверек, ищущий спасительного тепла.

Внезапно врата ее разума словно сорвались с петель и рухнули, а сама она почувствовала еще более глубокий, ошеломляющий приступ страха. Кулаки принялись безудержно колотить по тверди стены. Наконец к ней вернулся потерянный было голос, она завопила что было сил, только бы стряхнуть с себя весь этот зловещий, непроглядный кошмар.

Последним ее ощущением было прикосновение полупрозрачных рук ребенка к талии, и она, как подкошенная, рухнула у стены. И тут же что-то острое и тяжелое ударило ее в висок, и липкое, холодное, призрачное тело Джимми прижалось к ее лицу. Полог бездонной темноты, наконец, накрыл ее.

Арнольд Фавел нашел жену лежащей на полу за роялем. Он опустился на колени рядом с ней. Даже его скудных медицинских познаний оказалось достаточно, чтобы оценить небольшую рану на виске, окруженную запекшейся кровью. Кроме того, ему показалось, что жена задохнулась от чего-то мокрого, поскольку и ночная рубашка, и все ее тело продолжали сохранять на себе остатки влаги. Его также удивил стоявший в комнате сильный запах реки или пруда. Подняв взгляд, он увидел висевшую на стене и сильно покосившуюся тяжелую картину, однако угол ее рамы никак не доставал до тела и не мог нанести женщине такую рану.

В конце концов он все же обнаружил, что именно ударило ее в висок, — это был метроном, свалившийся из-за картины, за которой, очевидно, был, кем-то спрятан.

Я люблю Лауру. Я всегда буду ее любить.

Последнее время она неважно себя чувствует — все из-за того несчастного случая. Наверное, она упрекает меня за случившееся, хотя вслух ни разу не выговорила мне. Она вообще никогда не говорит ничего такого, что могло бы причинить мне боль. Ведь она любит меня. Так же, как и я ее.

Если хотите, я расскажу вам, что произошло.

Это случилось ночью, примерно в половине двенадцатого. Три надели назад. Мы возвращались с вечеринки у Боба. Праздновали день рождения его жены Джойс.

Да, в тот вечер я немало выпил. Основательно выпил, но не настолько же, чтобы потерять способность вести машину! Незадолго до этого прошел дождь, и было довольно холодно. Мы включили «печку», Лаура слушала музыку и в такт ей притопывала ногой.

Неожиданно я услышал ее дикий крик:

— Джек! Ради всего святого, осторожнее!..

И это произошло. Удар, осколки лобового стекла, и Лаура, вылетающая в черноту ночи…