Утром к нам пришел отец того мальчика, и у него состоялся разговор с моими родителями, после его ухода мне предстояли объяснения с отцом. Он сильно сердился. Я объяснил ему, что это была всего лишь самооборона, что собака пыталась убить меня, но он решил, будто я первый напал на того мальчишку, а собака лишь защищала своего хозяина. Даже мой отец попал под влияние всеобщего заблуждения, будто собака друг человека, преданное и верное существо, так что мне не удалось заставить его понять меня. Я показал ему прокушенную руку, но и это ничего не изменило. Казалось, он по-настоящему верил, будто я действительно хотел убить того мальчишку. Странно как-то все получалось.
Но это был единственный случай, когда отец повел себя несправедливо; кстати, спустя некоторое время он совсем забыл про этот инцидент. Зато в меня уже никто больше не бросался камнями, и вообще не обижали.
7 июня
Сегодня я встал пораньше, чтобы до обеда поработать над записями. Прочитал то, что накануне написал про собаку. Не думаю, чтобы это имело какое-то отношение к моему заболеванию. В конце концов, я убил ее, спасая собственную жизнь, и мне кажется, что так же поступил бы любой человек. Но это все же дает некоторое представление о том, сколь жестоким я могу быть, хотя обычно, в нормальном состоянии, проявляю достаточную сдержанность и терпимость. Поэтому я решил сохранить запись в том виде, в каком она получилась с самого начала, а теперь продолжу свои попытки докопаться до истоков болезни. Мне надо выбрать из памяти все события в их естественной последовательности и интенсивности, поскольку это может помочь мне угадать, какой будет очередная перемена.
В те молодые годы мои самые сильные впечатления неизменно оказывались связанными с лесом.
Мы жили в сельской местности в большом старом доме, позади которого простирался лес. В доме постоянно гуляли сквозняки, было сыро и холодно, и я не любил долго там оставаться. Зато мне всегда нравилось гулять по лесу — за исключением тех случаев, когда мною овладевали определенные чувства. В лес я любил ходить один и всегда ощущал себя в большей безопасности, когда рядом никого не было.
До сих пор перед моими глазами стоит однажды увиденная картина. Причем она всегда всплывает при свете луны. Днем она не такая яркая, не такая выразительная. Но возможно, это происходит и потому, что днем внимание отвлекают всякие посторонние вещи, и в результате ранее зафиксированные воспоминания уступают место непосредственным ощущениям. Зато ночью..! Только я до сих пор не могу понять, идет ли речь лишь об одной ночи или о нескольких, так похожих друг на друга, что они слились в одно воспоминание?