— Привет, амиго! — Она заговорила хриплым голосом. — Хочешь готовить в моей кантине? Я слышала, ты умеешь печь замечательные блинчики-энчилада!
— Примерь-ка вот это. — Джейсон выбрал шерстяную накидку-серапе зеленого и золотого цветов и набросил ее Анне на плечи. — Не твой обычный стиль, но цвета потрясающе тебе идут.
— Ты так думаешь? — Анна сняла сомбреро и оглядела накидку. — Она теплая… подойдет для вечерних прогулок в Бэк-Бей.
Джейсон протянул торговцу купюру.
— Это подарок.
— И слышать не желаю! — Анна полезла за кошельком.
— Считай, что это на память.
— Да, но… мне как-то неловко.
— Потому, что я на тебя работаю? — Он взял сдачу и отказался от предложенной бумажной сумки, чтобы упаковать покупку. — Мои деньги ничем не хуже, чем у других.
— Я не то имела в виду. — Анна потерлась щекой о толстую шерсть. — Спасибо, Джейсон. Она мне очень нравится. Правда!
Люди понемногу расходились; они вместе направились к машине.
Анне определенно нужен достойный ее мужчина, а не такой придурок, как те два доктора, которых она приглашала домой ужинать, думал Джейсон, глядя, как переливаются золотом волосы Анны в лучах заходящего солнца.
Следующие несколько дней Анна старалась занять себя работой, и пореже бывать дома. Всего через пару недель Джейсон уйдет; она не слишком доверяла себе и не хотела много времени проводить с ним наедине.
К сожалению, даже многочисленные семинары и консультации не заполнили растущую в ней пустоту. Наскоро перекусывая в больничном кафе, она теперь с грустью вспоминала домашние обеды и ужины. А в воскресенье, читая лекцию о последних достижениях в акушерстве, Анна все время гнала от себя мысленный образ Джейсона, который валяется на ковре в гостиной и читает комиксы. Ей очень хотелось оказаться рядом с ним.
В тот вечер она вернулась домой поздно, он держался чуть отчужденно. Вежливо спросил, как прошла лекция. Но она успела изучить его достаточно хорошо, чтобы понять: он притворяется. Что он задумал?
Джейсон отлично видел, что привел ее в замешательство. Честно говоря, думал он, ставя для нее на поднос чашку молока и миску с сухариками, он и сам себе удивляется. Он знал, что ему нужно сделать, но до сих пор сомневался, какую выбрать тактику.
Его не удивляло то, что Анны подолгу не бывает дома. Он успел заметить: в те периоды, когда в ней прорывается ее внутренняя сущность, она пытается все отрицать и анализировать. Что ж, Анна такая, и он любит ее, несмотря ни на что.
Терпение, твердил себе Джейсон, передавая Анне, поднос и глядя, как она поднимается вверх по лестнице в свое священное убежище. Он привык ждать, работая фотографом, — ждать нужного освещения, ловить нужный момент. Но это давалось ему нелегко.