Муми-мама накрыла стол для вечернего чая в своем новом доме.
Чайный стол выглядел как-то одиноко в большой чужой гостиной. На страже вокруг него стояли стулья, зеркальный шкаф и ещё бельевой, но дальше за всем этим комната тонула во мраке, тишине и пыли. Однако удивительнее всего был потолок, под которым повесили уютную гостиную лампу с бахромой из красных кистей. Он терялся в таинственных тенях, он шевелился и трепетал, что-то большое, не понять что, колыхалось там взад и вперёд в лад с покачиванием дома на волнах.
— На свете столько непонятного, — сказала сама себе Муми-мама. — Но почему, собственно, всё должно в точности совпадать с твоими обычными представлениями?
Она пересчитала чашки на столе и обнаружила, что забыла взять с собой мармелад.
— Ах, какая досада, — сказала она. — Уж мне ли не знать, что Муми-тролль любит к чаю мармелад. И как это я могла забыть про мармелад?
— А что, если прежние жильцы этого дома тоже забыли взять свой мармелад? — услужливо высказал предположение Хомса. — А что, если его было трудно упаковать? Или, может, его оставалось в банке так мало, что не стоило и брать?
— А что, если и вправду попробовать отыскать их мармелад? — с сомнением сказала Муми-мама.
— Я поищу, — сказал Хомса. — Должен же у них быть где-то чулан.
И он шагнул в темноту.
В середине комнаты на полу одиноко стояла дверь. Хомса порядка ради прошёл в неё и с удивлением обнаружил, что она бумажная и что на обратной её стороне нарисована изразцовая печь.
Потом взобрался по лестнице, которая кончалась прямо в воздухе.
«Не иначе как надо мною подшучивают, — подумал Хомса. — Но я не нахожу в этом ничего забавного. Дверь непременно должна куда-то вести и лестница тоже должна куда-то вести. Весёленькая тут пойдёт жизнь, если Миса начнет вести себя как Мимла, а Хомса как хемуль».
Повсюду был хлам. Какие-то чудные леса из картона, ткани и дерева — вероятно, вещи, которые надоели прежним жильцам, и они не удосужились вынести их на чердак либо вовсе не доделали до конца.
— За чем ты отправился? — спросила дочь Мимлы, выныривая из шкафа, не имевшего ни полок, ни задней стены.
— За мармеладом, — ответил Хомса.
— Тут есть всё что угодно, — сказала дочь Мимлы, — так почему бы не быть и мармеладу? Тут, похоже, жила ужасно оригинальная семейка.
— Мы видели одного из них, — с важным видом возвестила крошка Ми. — Только он не хотел, чтобы на него смотрели.
— Где? — спросил Хомса.
Дочь Мимлы показала в тёмный угол, загромождённый хламом до самого потолка. Тут же, прислонясь к стене, стояла пальма, уныло шурша бумажными листьями.