— Ну?
— Ну, пошел и в мусоропровод кинул!..
— Ты мог простудиться.
Они помолчали.
— Как тебе не стыдно? Чего ты злишься? — не очень уверенно сказала Анна Максимовна. — Надо радоваться!
— Чему? Чему радоваться?
— Тому, что Наталья разумная девка. Не стала ничего делать, хочет рожать… Что будет внук… Что мы с тобой еще не старые — неужели не вырастим? Деньги есть, дача есть… Ну, чего ты молчишь?
— Радуюсь.
Низко над водой шел вертолет. Из воды торчали верхушки деревьев, телеграфные столбы, а кое-где и крыши домов. Половодье. «Ми-4» летел неторопливо, отражаясь в спокойной воде.
В кабине сидели Валентин Ненароков, медсестра в белом халате и второй пилот. Второй внимательно следил за землей, а Ненароков, сидя за штурвалом, рассказывал медсестре:
— Я с ним специально в Москву заезжал после отпуска. Хотели к логопеду попасть, да не успели.
— Неужели так сильно заикается? — спросила сестра сочувственно.
— Сильно… Но он хитрый, придумал выход. Слово целиком сказать трудно, так он говорит кусочек. Вместо «хочу» — «чу», вместо «хорошо» — «шо», вместо «вкусно» — «ку». В общем, целый язык сочинил.
— Интересно, — сказал второй, продолжая наблюдать за землей.
— И я с ним так же разговариваю, — рассказывал Ненароков. — Вроде балуюсь, а ему так легче, веселей. Он меньше стесняется… А вот жена наоборот. Кричит на него, требует, чтоб говорил правильно. А он только больше заикается…
— Твоя Аля вообще язва хорошая, — заметил второй.
Ненароков не обиделся, но огорчился:
— Это ты зря… Просто у нее нервы.
— И у тебя нервы, и у меня нервы, но мы ж на людей не кидаемся.
— Знаешь что, Серега… — начал Ненароков сердито, но тут второй пилот перебил его:
— Вижу людей.
И правда, впереди, на крыше затопленного дома, махал белой рубахой человек. Рядом сидел другой, поменьше, наверно ребенок. А на плоской крыше пристройки стоял зеркальный шкаф…
В маленькой московской квартире играл магнитофон. Под его музыку танцевала пара: молодой человек в джинсах и девушка — по виду десятиклассница. Еще один паренек сидел в углу, листая книгу.
Приоткрылась дверь, и пожилая женщина, наверно соседка, сказала:
— Костя, к тебе.
В комнату вошел Тимченко. Не здороваясь, он сказал парню с книгой:
— Выйди на минутку. — А девушке велел: — Ты останься. Тебе полезно будет послушать.
Костя посмотрел на него с удивлением и тревогой.
— Что ж ты наделал? — спросил Андрей Васильевич, перекрывая голосом музыку. — Наташка беременна, а ты в кусты?
Своей тяжелой рукой он сгреб парня за рубашку и хорошенько тряхнул.
— А ты отплясываешь? Другой дуре мозги крутишь?