Его ладонь была сухой и прохладной даже в это знойное утро, а ощущение от его крепкого рукопожатия оставалось у нее еще некоторое время после того, как он отпустил ее руку.
Осторожно выезжая задним ходом со стоянки, Патриция подумала, что вчерашнее впечатление об этом человеке ее не обмануло. В нем действительно было что-то от Чеширского Кота: когда он разговаривал с ней, ей казалось, что он наполовину отсутствует, но когда он уходил, какая-то его часть как будто оставалась рядом.
Выехав на шоссе Патриция сразу почувствовала себя лучше. Прохладный воздух, волнами исходящий от включенного кондиционера, приятно обвевал ноги. Знакомая дорога, обсаженная соснами, моментально привела ее в хорошее расположение духа. Каждый раз, когда она ехала обратно по этой трассе, у нее возникало успокаивающее ощущение, что каждый метр дороги приближает ее к дому и к дочери. Патриция любила летние чемпионаты, проходящие в соседних штатах, ведь на них можно было ездить на машине, а ее она воспринимала как часть родного дома. По этой же причине она не любила самолеты и поезда.
Патриция нажала на акселератор и с удовлетворением почувствовала, как автомобиль послушно и мягко рванулся вперед. Последний раз она посмотрела в зеркало заднего обзора на здание клуба и видневшееся за ним поле, которое вчера могло принести ей победу. Потом она машинально перевела взгляд на веранду и увидела высокую фигуру мужчины, стоявшего со скрещенными на груди руками и смотревшего ей вслед.
У нее почему-то замерло сердце, когда она поняла, что это Рон Флетчер, про которого она за последние несколько минут каким-то образом успела забыть. Даже с такого расстояния он наблюдал за ней, изучал ее, пытался проникнуть ей в душу своим пронизывающим взглядом и проанализировать ее.
Даже в своей собственной машине, стремительно уносящей ее от этого человека, она почувствовала себя жертвой, тщетно вырывающейся из когтей хищника. Она безотчетным движением надавила на газ.
Неожиданно перед ее глазами возникла ослепительная голубая вспышка. Потом послышался отвратительный лязг металла, могучий смерч закрутил машину, подхватил ее и понес куда-то, сметая на своем пути деревья, дорогу, небо…
Затем наступила оглушительная тишина.
Ей снилось, что наступило солнечное затмение. Вокруг было совершенно темно. Она почти ничего не видела, но знала, что находится в доме, где она родилась.
С ней был отец. Он стоял, указывая рукой на висящую на стене картину. Патриция прекрасно помнила эту картину — она была гордостью его коллекции, но в темноте она никак не могла понять, на что именно он показывает, и начала плакать. Отец, казалось, даже не заметил этого.