Президент закрыл глаза, ожидая, когда же начнется магическое действие препарата. Внезапно все вокруг поплыло – он лишь смутно, будто сквозь пелену видел лица членов делегации, охранников, стюардов… Их голоса, еще совсем недавно звучавшие тихо, но достаточно отчетливо, пропали. Свет стал меркнуть.
Не прошло и минуты, как Президент России и его жена погрузились в глубокий обморок.
– Вот здесь, Василь Василич, – говорил Петя Бояркин капитану Сивычу, когда они вместе подъезжали на милицейской машине к дому номер два по Мыльникову переулку. – Я в этой квартире был позавчера, жильцы вызвали, жаловались на шум. Двое соседей там пьяный дебош чуть не каждую ночь устраивали. А теперь, видите, дошло до поножовщины.
Петя продолжал еще что-то говорить, по-прежнему удивляясь, что такое мелкое дело, как драка между двумя неработающими алкоголиками, которая пусть даже окончилась тем, что одного увезли в больницу, могло вызвать интерес у капитана Сивыча, занимавшегося в МУРе преступлениями, связанными с приватизацией квартир и вообще квартирным вопросом.
Когда накануне поздно ночью в районное отделение милиции позвонила Софья Андреевна из девятнадцатой квартиры, лейтенант Бояркин, который как раз в тот день дежурил, решил было, что неработающие Шевченко и Станиславский опять напились и шумят в коридоре, и хотел отделаться общими словами, намекая на то, что сделать с ними все равно ничего нельзя, но Софья Андреевна твердо сказала:
– Надо приехать, Петя. Мне кажется, там что-то случилось. По-моему, они там поубивали друг друга. То кричали, а теперь вдруг совершенно тихо. И кровавые пятна в коридоре.
– «Скорую» вызывали? – машинально спросил Бояркин.
– Кто ж ее вызовет? Мы, соседи, не в курсе того, что у них там. А из них никто не выходил. Моя дверь как раз напротив телефона, я бы услышала.
– Так заснули, наверно, – продолжал Бояркин, стараясь отделаться от неизбежного похода среди ночи. – Не волнуйтесь, гражданка Корнилова. Давайте подождем до утра.
– Как бы до утра один из них не заснул навеки, – холодно ответила гражданка Корнилова. – Поймите, мне они дороги лишь постольку, поскольку являются одушевленными существами, не более того. Ну, решайте сами, товарищ Бояркин, будем ли мы сейчас вызывать карету «скорой помощи» или утром звонить в морг.
Она произнесла «товарищ Бояркин» таким тоном, что Пете ничего не оставалось, как, тяжело вздохнув и проклиная все на свете, отправиться уже по очень хорошо знакомому адресу.
Софья Андреевна Корнилова оказалась права– Шевченко и Станиславский, крепко выпив еще днем, вечером, начали свои обычные ссоры, но на этот раз дело не ограничилось обычной руганью и кулаками. Станиславский схватил со стола длинный острый нож и несколько раз ткнул им своего противника.