Долго ждать у нас не было времени, поэтому подгадав так, чтобы служанка, и по совместительству доверенный человек, тетка Пелагея была вне дома, я самым наглым образом заявился в гости к графине Черторыжской.
Это был интересный разговор. И обо всем и ни о чем. В общем, мне выставили милый ультиматум, что моя репутация очень пострадает, если бравый полковник Осташев не появится на одном из роскошнейших приемов Санкт-Петербурга. Пришлось посетовать на катастрофическую занятость в борьбе с врагами империи, но ради такого я смогу выделить пару часов. На этом и закончили, и я быстро ретировался в закрытую неприметную карету, оборудованную в качестве передвижного прослушивающего центра.
Для затравки я подарил графине небольшую и красивую шкатулку с вмонтированным в нее подслушивающим устройством, правда, батареи хватало только на восемь часов непрерывной работы, но я понадеялся, что и этого времени хватит. Да и в комнате, где меня принимали, успел сунуть в большую китайскую вазу тоже небольшое устройство для выведывания страшных женских тайн. Но это мало помогло. Энергичная графиня после моего визита развила бурную деятельность и разослала по столице несколько десятков писем, при этом наших возможностей абсолютно не хватало, чтобы отработать всех адресатов. Хорошо, что хоть список их удалось составить.
Прошло еще два дня, и на вечер намечался прием, на котором мне предстоит стать свадебным генералом, а реальных подвижек в деле пока не было. При этом поджимало время, через четыре дня мне надо было быть в Тульской губернии — как раз подходило время открытия окна в будущее.
Днем, когда мы прорабатывали последние детали моего визита в дом к графине Черторыжской, начальник службы наружного наблюдения поручик Нартов доложил:
— Господин полковник, за домом графини ведется независимое наблюдение.
— Определили кто? Третье отделение?
— Нет. Это кто-то другие. Удалось только установить связь с секретарем прусского посла, неким господином Рейнхардом Дерриком.
— Вы провели аудиовидеофиксацию?
— Так точно. Вся информация передана госпоже Тихвинской.
— Спасибо. Сейчас ознакомлюсь.
Народ, задействованный в этой операции, прекрасно знал, кто мы и откуда, поэтому уже был обучен работе с использованием и цифровых фотоаппаратов и видеокамер.
Вызвав Машу с ноутбуком и просмотрев записи, я повернулся к поручику, скромно стоящему в сторонке.
— Генрих Алексеевич, ваши соображения по этому поводу?
Он прокашлялся.
— К вашей личности сейчас, в преддверии войны, проявляют интерес послы многих держав, в том числе и Пруссия не исключение. Этот секретарь еще тот ловкач, умело скрылся от нашего наблюдения…