— Павел Никанорович, у меня, так же как и у вас, было время обдумать ситуацию, и я пришел к неутешительным выводам. Первое: я всего лишь военный и не в курсе, как делать автоматы, карабины, как строить самолеты, двигатели внутреннего сгорания и все то, что для нас является обыденностью. Я пользователь, не более того, поэтому что-то могу рассказать, но никакой пользы в ближайшем будущем от этого не будет. Есть, конечно, предложения, но это нужно собирать ученых, нарезать им задание, жестко указывать направление движения, но тут есть одна проблема — режим секретности. Даже если я сейчас что-то предложу, то вследствие технической отсталости новинка быстрее появится у англичан и американцев, нежели у нас, и будут эти смертоносные игрушки убивать русских солдат.
Во-вторых: если мы попытаемся все это двинуть частным порядком, у нас с вами нет таких денежных ресурсов, чтобы попытаться организовать какое-либо производство и нанять таких людей. Вы честный человек, а они, как обычно, не отягощены богатством. Попытаться добыть или заработать — это надо время и все те же деньги для стартового капитала. Да, у меня в ноутбуке можно порыться и поискать места залежей золота в Сибири, в Африке, в Америке, но это опять же время, необходимое на розыски, на разработку и ресурсы снова на обеспечение режима секретности. Как вариант, пограбить грабителей…
— Хм. Поясните, уж очень необычно звучит.
— Отправиться в Европу и ограбить несколько банков. С моим оружием это не проблематично, но это все равно, что оставлять свои документы на месте преступления. Без стрельбы не обойдется, а такое оружие сразу заметят, и не дай бог, оно попадет в руки наших противников…
— Значит, мы ничего не можем, несмотря на все ваши игрушки?
— Тут вопрос в другом: а надо ли?
У генерала удивленно поднялись брови, и он удивленно, скорее даже оскорбленно уставился на меня. Голосом, полным арктического холода, он медленно и с расстановкой выдал:
— Объяснитесь, милостивый государь.
— Вы неправильно меня поняли…
— Александр Владимирович, вы уж определитесь, что вы хотели сказать, право слово, со стороны выглядит неприглядно.
Мне пришлось взять паузу, собраться с мыслями, чтоб хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации, поэтому начал издалека, несмотря на неудовольствие генерала.
— Есть причины, есть следствие, а у нас это называется причинно-следственная связь. Так вот, начавшееся в конце пятидесятых годов девятнадцатого века активное и массовое перевооружение русской армии и флота, хорошо проработанная и неплохо выполненная экспансия империи на юго-восток и присоединение огромных территорий, захват Самарканда и Бухары, и все это стало результатом позорного проигрыша в Крымской войне. Если Россия выиграет эту войну, в чем я очень сомневаюсь, то ничего этого не будет, и следующая война будет проиграна еще позорнее — вот к чему я веду. Сами знаете, сколько среди генералитета персон, желающих жить и воевать по старинке. Тем более в победившей стране нас никто слушать не будет, сколько бы мы ни отличились на поле боя.