Шуркина стратегия (Нерцев) - страница 26
Женщина — по выраженью лица — хитренькая лисичка. Прищуренные в усмешке глаза, маленький вздёрнутый носик, губки бантиком. Волосы рассыпались крупными кольцами.
Шурка и Серёжа первыми прибежали на отрядный участок.
Место это было — середина склона за лагерной оградой. Серёжа остался караулить, а Шурка, не теряя времени, припустил в гору, скомандовав напоследок:
— Придут наши — сразу уходи вперёд, дальше от лагеря. Там спрячься, а я тебя найду.
Наверху, за деревьями, уже мелькали белые рубашки старших.
«Тот» камень лежал шагах в двадцати впереди цепи. Скользнув по нему взглядом, Шурка круто повернул к дозорам.
Над одним бугром торчала голова. Шурка деловито кивнул и представился:
— Из штаба. Проверка готовности.
Голова повернулась в сторону. Прозвучал короткий условный свист.
От ближайшего дерева отделилась фигура. Это был Гошка Филимонов — знаменитый притеснитель младших.
«Вот так повезло! — подумал Шурка. — Одна надежда — напустить строгость».
Не дойдя шагов трёх до Филимонова, Шурка вытянулся, отсалютовал с особым замедленным шиком и скороговоркой отбарабанил:
— Из штаба. Проверка готовности. Докладываю старшему на участке! Дополнительное приказанье: в районе наблюдения проверить всю местность! Камни, воронки и всё такое… Могут быть запрятаны очень мелкие вещи. При находке — немедленно передать в штаб!
Филимонов отказался от первоначального намерения — изловить связного, загнуть ему голову назад и держать так до тех пор, пока несчастный не согласится, например, сплясать лезгинку.
Всё-таки Гошке польстило, что его назвали старшим на участке.
— Кузя! — с ухмылкой позвал он своего напарника. — Гляди, кого прислали! Заводная игрушка! Тараторит — уши лопаются!
Кузя уселся на бугор, хотел подмигнуть в ответ — не получилось. Левая рассечённая бровь его была густо намазана йодом.
— Он, наверно, по бумажке учил, чтоб не забыть! — отозвался Кузя насчёт Шурки.
А Шурка уже исчез. Он нёсся под уклон, позади развернувшейся цепи, видел весёлые и грустные лица, удачную и неудачную маскировку.
Вот и свои. Повезло нам — место какое хорошее!
Только Пете Павлову всё не впрок: толстый, жарко ему, встал в полный рост и «Пионерской правдой» обмахивается. Голова и плечи над кустом торчат.
Шурка напролом пробивался через кусты, и вдруг — трах! — врезался коленом в жёсткую землю, хватаясь за тонкие колючие веточки. Обо что это?
— Разбежался! — над самым его ухом произнёс Генка Брыкин.
Вот в чём дело — ножку подставил!
Рядом возник Вовка Углов.
Не время сводить счёты. Растирая коленку, Шурка одобрительно заметил: