А потом была арена. Причем «колокольчики» присутствовали на мероприятии вовсе не в полном составе. Когда я попытался спросить об этом Андрея, тот только отмахнулся. Признаться, в тот момент, когда на арену вышли командоры, Корешель, которого психолог упрямо называл Шмелем, и Камюэль, Андрей уже мирно дремал в стороне от главного места действий. Поэтому, пожалев его, я указал на нашего психолога Иру. Мой славный секретарь тут же оказался подле него, хоть до этого живо интересовался предстоящим боем. И все же он тут же забыл о зрелище, просто подошел к Андрею, растолкал его, что-то сказал в ответ на осовелый, хмурый взгляд – и меньше чем через пять минут они оба исчезли в воронке портала.
Теперь я за Андрея был спокоен. Ир ему спуску не даст и подцепить серьезное нервное истощение не позволит. Вот и славно. А со всем остальным я им помогу разобраться. К тому же я ведь так и не сообщил ребятам, что родители «колокольчиков» уже выбрали, куда отправят своих деток на каникулы. Точнее, к кому. Да и они сами за ужином об этом так ничего и не сказали, не до того было. Вот и хорошо. Сюрприз получится.
Глава восьмая
Спят усталые игрушки
Ир
День выдался напряженным, но захватывающим. Признаться, вначале я был растерян, потом непродолжительно зол, затем вдохновлен и обрадован. А под конец и вовсе увлекся боями на арене и чуть не упустил из виду Андрея; спасибо Карлу, который обратил мое внимание на то, что наш психолог сидит в сторонке совсем никакой. Могу его понять, особенно после того как выяснилось, что в их мире в сутках двадцать четыре часа. Неудивительно, что он так долго перестраивается на наши тридцать два. Но я все еще надеюсь, что однажды психолог привыкнет.
Доставив Андрея в его квартиру, первым делом отправил его в ванную, потом наведался на кухню и почуял неладное. Это совершенно несвойственно для меня, обращать внимание на эмоциональный фон другого существа, но в этом случае вышло бы странно, если бы не обратил. Дело в том, что я был на него настроен. Да, на Андрея. Поэтому так беспардонно ворвался к нему в ванную комнату. Разумеется, человек, поливающий себя из душа, резко повернулся ко мне с крайне возмущенным выражением лица.
– Так неймется, что уже врываться начал? – зашипел он в мою сторону.
Но меня вообще-то не так просто сбить с мысли, особенно если я всерьез обеспокоен. А в тот момент, как это ни странно, я действительно беспокоился за него.
– Не волнуйся. Не собираюсь я посягать на твою невинность, как бы тебе этого ни хотелось. – Слова сорвались с губ на полном автомате, я пристально смотрел на товарища.