– Хочешь сказать, что наши Владычицы какой-то своей тайной магией сами его исцелят?
– У меня есть темное мерцание, забыл?
И вот тут подал голос наш хвостатый нарушитель.
– Мерцание? – тонким голосочком с едва заметными рыкающими нотками выдохнул волчонок, причем мне, как человеку воспитанному в мире без магии и прочих иномирных прикрас, слышать живой человеческий голос от волка было более чем странно.
Ир обернулся к нам, как-то странно посмотрел на нарушителя. Потом перевел взгляд на меня:
– Зачем ты сказал прикрыть нас? Долго еще собираешься тут отсиживаться? А то Карл уже минуты две настойчиво к нам стучится. Да не только он.
– А кто еще?
– Все, кому не лень. – Ир улыбнулся. – Даже Лучистый, не говоря уже про командоров.
Я задумался, но ненадолго. Волчонок у меня на руках окончательно приуныл и даже, если я правильно идентифицировал издаваемые им звуки, начал хныкать.
– Командоров не надо, – решил я, – они одним своим видом еще больше ребенка запугают, а Карла давай, и… – Я запнулся, так как все еще был не уверен в правильности прозвища, и все же решил рискнуть: – Карамельку тоже.
– Кого? – Ир вытаращил на меня изумленные глаза.
– Ну он же Камарель, ты сам сказал, вот я и подумал…
– Карамель – это такая сладость, которую сосать нужно? – прищурившись, уточнил Ир, судя по всему, он поднял в памяти те сведения о моем мире, которые когда-то почерпнул из переводчика.
– Ага, – ответил я и, поддавшись порыву, потрепал волчонка, устроившегося на моих коленях, по мохнатой холке. Добавил, объясняя: – Он ведь смазливый, у нас про таких говорят «сладенький мальчик», вот и подумал… – Я запнулся, когда волчонок извернулся и по-щенячьи лизнул меня в ладонь.
Не получалось у меня к этому несчастному зверенышу испытывать ненависть, да и злиться на него было просто невозможно. Хоть и надо бы было. И все же я воспринимал его как ребенка, который в какой-то момент просто не рассчитал силы. Но оказалось, в этих своих выводах я был не так уж далек от истины.
К нам тут же подошли Камарель и Карл, Ир их пропустил. Не дав ни одному ни слова сказать, я первым делом огорошил ректора своей догадкой:
– Карл, а почему мне кажется, что столь юных студентов у вас быть не должно? – и указал на волчонка.
Тот снова попытался спрятать мордочку в области моего живота, но я, перехватив его поудобнее, заставил повернуться к ректору, склонился к стоящему торчком уху и прошептал:
– Обращайся. Дай нам на тебя посмотреть.
Но разумеется, с первого раза он не послушался.
– Вы меня теперь отчислите, да? – преданно заглядывая снизу вверх в глаза Карла, спросил малыш, задыхаясь от ужаса.