Это было неожиданно. Я, разрываемый сочувствием к мальчишкам, в которых отчасти узнавал себя и свое детское одиночество, как-то не ожидал, что ректор попросит у меня совета.
– На каком факультете ты учишься? – неожиданно вмешался Лучистый.
– На классике, – ответил Тишка и добавил, глядя в сторону: – Я бы хотел поступить на другую специальность, просто среди классиков проще затеряться. Да и с преподавателями творческого факультета мы почти не пересекаемся.
– Разумно, – помедлив, кивнул Лучистый. – Ваславей вас быстро раскусил бы.
– Ваславей? – подал голос я.
– Ваславей Киндзец – декан факультета маготворчества и магохудожеств, – пояснил специально для меня Ир. Соотнеся очевидное сходство в образовании имен, я тут же уточнил:
– Тоже оборотень?
– Да, – подтвердил мерцающий.
И тут меня осенило:
– Карамелька, а ты, случаем, в детстве не был таким же вундеркиндом?
– Как ты меня назвал? – тут же попытался возмутиться эльф, но его перебил ректор:
– Ты что-то придумал?
– А что такое вундеркинд? – робко уточнил у меня Тишка.
Для начала я решил ответить ему, а уж потом сказать пару ласковых Лучистому и напоследок поделиться своими соображениями с Карлом.
– Гениальный ребенок, превосходящий в своем умственном развитии большинство взрослых. – Потом посмотрел на Лучистого и пояснил: – Я всех сокращаю. К слову, Микалаю я зову Микой, и она, кажется, непротив.
– Микалаю? – изумленно выдохнул Камарель и бросил на ректора какой-то подозрительный взгляд.
Я заволновался:
– В чем дело?
– Так какое у тебя предложение? – Карл так явно попытался перевести разговор в другое русло, что я тут же вопросительно уставился на Ира, проигнорировав слова ректора.
Мерцающий фыркнул.
– Ты должен был догадаться.
– Догадаться о чем? – еще больше занервничал я.
– Она же декан факультета классической магии.
– И?
– Главный противник нововведений Карла в ученом совете.
Разумеется, у меня тут же глаза округлились, а мозг усиленно заработал шестеренками. Это что же получается, я собственноручно пригрел на груди змею? И куда только они все смотрели?
– Почему ты сразу не сказал?! – возмутился я.
Ир философски пожал плечами:
– А что бы это изменило?
– Ну например, я бы не пытался свести ее со Шмелем, – вырвалось у меня, и только тогда я понял, что сказал это не подумав. Но было уже поздно. Правда, Ир все так же беззаботно смотрел на меня. А потом улыбнулся:
– Все равно попытался бы. Карл прав, ты у нас еще тот Купидон.
Мне, признаюсь, стало стыдно. Правда, от душевных мучений меня быстро отвлекли.
– Даже спросить боюсь, кто у нас Шмель, – протянул Лучистый, с подозрением разглядывая меня.