- Шеф, помните, как они тут здороваются? – шепнул на ухо начальству Гена. – Может, уважить этого...
- Ладно, ноги не переломятся, - согласился Колобков, опускаясь на колени вместе с телохранителем. – Раз уж принято так... Товарищ, вы, я так понимаю, тут заместо председателя колхоза? У вас, часом, толмача какого-нибудь не найдется? А то у меня, во-первых, дочка пропала, во-вторых, бусы ейные – улика важная... там, чего еще...
- Хо блука-по, - поднял могучую ручищу великий Серванго. – О сугуки-по блу-по. Пак-по каба-каба-каба-ока сугуки-по блу-па. Шамаза о, пак хо сугуки ламба-ока-ока, о лек-замудара-чумбуи, пак пурут-по-ту[34].
В подтверждение своих слов вождь самую чуточку согнул колени, и жены торопливо подперли его, словно костыли. Соверши этот толстяк положенный приветственный ритуал, поднимать его пришлось бы всей деревней.
- Хастбука параста мазудаба сики аргата[35]! – рявкнул шаман, появляясь из своей хижины.
- Тамба блука блу-бада[36]? – укоризненно посмотрел на него вождь.
Мудрый Пратгуста затянулся последний раз, отбросил обугленную палочку и зажег новый косяк. Для этого он использовал своего рода «прикуриватель» - каменную шкатулочку с крышкой, заполненную тлеющими угольками.
Шаман выглядел... колоритно. У него единственного во всем племени не было цветных узоров на коже. И украшений он никаких не носил. Но их с лихвой заменяла длиннющая травяная юбка, спускающаяся до земли, огромный бубен из свиной кожи, натянутой на деревянный обруч, и жуткая маска, изображающая злого духа. Согласно обычаям, шаман не должен показываться на людях без этой маски. Правда, Пратгуста носил ее задом наперед – на затылке.
Закрывая лицо, она мешала бы курить.
- Сугуки хо, пак лиде-лиде-па[37]? – спросил вождь.
- Сурика-хо ахта-чум-ока[38]... – вяло ответил шаман, жадно затягиваясь озерной травкой.
- Токо-поро саму-до Токо-Поро-Скамбалуки! – напомнил Серванго, раздраженно глядя на престарелого наркомана. – Лиде-лиде-па – Лваха-Пу! Лиде-па доту-лам-фа[39]...
Шаман вяло кивнул, глядя на Колобкова. Потом кивнул еще раз. А потом принялся мерно кивать, уже не в силах остановиться. Постепенно в его движениях начал появляться ритм, он взялся за бубен и начал выстукивать мелодию, посланную ему духами посредством чудесных испарений озерной травки.
- Странно они как-то на нас смотрят, шеф, - поделился наблюдениями Гена.
- Точно, - согласился Колобков. – Как будто... радуются, что ли? А чего радоваться-то?
- А они точно не людоеды?
- Топтыга сказал, что нет.
- Может, наврал?
- А черт его знает... Ты, Геныч, пушку на всякий случай наготове держи, гут?