- Папа, пойдем отсюда, а? – попросилась Света, опасливо глядя на часы. – Может, хватит уже дергать тигра за хвост?
- А ты не бей, не бей, не бей кота по пузе... Кота по пузе мокрым полотенцем... – задумчиво напел Колобков. – Да, самое главное – это вовремя смыться... Хотя времени еще только два часа дня.
- Пап, у тебя часы до сих пор по московскому времени. До темноты всего три с половиной часа.
Сама Светлана давно поставила свой хронометр по местному часовому поясу. Поскольку эйкрийские сутки превышают земные почти ровно вдвое, слишком сильно перенастраивать ничего не пришлось. Просто запомнить, что отныне часовой стрелке, чтобы отсчитать полные сутки, нужно сделать не два оборота, а четыре.
Мбумбу перешли к главному действующему лицу на этом празднике – похлебке. Первым эту жижицу вкусил вождь, затем шаман, потом воины и старшие охотники, а за ними все прочие. А пятеро пришельцев тем временем осторожно пятились к воротам. Правда, Колобков все время подергивал носом, да и телохранители глотали слюни – очень уж аппетитный аромат тянулся от огромного котла.
- Значит, говоришь, остров Магука? – переспросил Петр Иванович, когда частокол остался далеко позади. – Отлично, отлично...
- Зря мы так задержались, Петр Иваныч... – опасливо поеживался сисадмин.
- Серега, не гони волну – чего ты трясешься, как банный лист на заднице эпилептика? Мы ушли, так?.. За нами никто не гонится, так?..
- Не так, шеф, - хмуро сообщил Валера, приотставший от остальных. – За нами гонятся тридцать воинов во главе с вождем.
Глава 15
Сомневаешься – стреляй.
Джон Рэмбо
- Они все еще идут? – спросил Колобков через час.
- Идут, шеф, - мрачно откликнулся Валера.
- Ну ты им пивка, что ли, предложи, а то устали, небось...
Дружина вождя Серванго и сам вождь Серванго неутомимо передвигались по лесу, пробираясь сквозь деревья. Тепорий мягко разливался в воздухе, освещая все вокруг, вождь дружелюбно похрюкивал, опираясь на плечи самых могучих (и самых невезучих) бойцов, и время от времени выслушивал доклад скороходов, шуршащих вокруг этих беломордых пришельцев.
Мудрый и великий вождь, которого не согнули ни годы, ни жены, ни обкуренный шаман, отнюдь не собирался расставаться с новыми гастрономическими ощущениями, забредшими в поселок Бунтабу. Да, сегодня они неприкосновенны – Лукенкуи не любит тех, кто попирает законы гостеприимства. Не годится гневить Лукенкуи. Но «сегодня» уже заканчивается. А когда наступит День Превращения, обычные правила перестанут действовать, и с гостями можно будет делать все, что душа пожелает.