Время от времени рядом с ней посвистывали стрелы – у шотелидов имелось и это оружие. Правда, они совершенно не умели стрелять на бегу, и их меткость оставляла желать лучшего. К тому же юберийцы до сих пор не додумались до такого простого, но крайне полезного усовершенствования – оперения. Поэтому их стрелы отличались крайне малой дальностью полета.
Чертовка пробежала склады керамики, перепрыгнула небольшое святилище для бедняков, потеряла сандалию и облегченно выдохнула – впереди виднелась белоснежная «Чайка». Стефании стало ужасно, нестерпимо стыдно – до чего дошло! Она, чертовка, должна искать помощи людей, смертных, существ, по идее пригодных только для одного – как источник душ!
Свистнул шотел. Близко. Слишком близко – в каком-то шаге от перепуганной чертовки. Один из шотелидов, самый быстроногий, сумел зайти сбоку и едва не достал ее кончиком этого меча-серпа.
- Помогите... – сипела она, чувствуя, как силы оставляют ее. – Помогите же...
- Во имя Подошв Владельца, что здесь происходит?! – встал на ее пути пожилой стражник.
Стефания его попросту перепрыгнула. Стражник непонимающе расширил глаза... и тут же упал замертво, безуспешно пытаясь закрыться щитом. Острие шотела вошло ему в бок, с легкостью обогнув щит и прошив насквозь панцирь из чешуек Большого Шумузи.
А чертовка уже взлетала на борт «Чайки». Фабьев и Грюнлау непонимающе посмотрели на нее.
- По... гоня... – выдохнула она. – У... бивают... по... могите...
Немец молча снял шмайссер с плеча и шагнул к трапу.
- Stehen bleiben! Bleibt wo ihr seid! Sonst werde ich schießen! – гаркнул он.
И сразу же вслед за этим дал короткую очередь – шотелиды даже не думали останавливаться. Однако пули, взметнувшие фонтанчики щепок перед ними, их слегка утихомирили. Грюнлау молча повел дулом шмайссера, указывая, где проходит граница между территорией Юберии и территорией «Чайки». Палец подрагивал на спусковом крючке.
Шотелиды растерянно переглянулись. В довершение ко всему их клинки вновь возвращались к прежнему цвету – действие Благословения Обсидиана прошло. Переть на это страшное оружие, изрыгающее огонь, им не хотелось. Один из воинов потянулся было к луку, но дуло шмайссера уставилось ему в грудь, и Грюнлау медленно покачал головой.
- Тук-тук, доброе утро, я ваша папа! – сообщил Колобков, только что принявший душ после работы. – Фанька, чего тут у тебя? Куда мою Олечку девали?
- Убили твою Олечку! – крикнула ему в лицо Стефания. – Вот эти самые, с кривыми саблями!
- Чего?!! – бешеным ежом взревел Колобков. – Гюнтер, мочи их к чертовой матери!!!