Вот в этом месте стражники наконец-то вмешались. Все четверо подняли копья и набросились на Гену. Тот еще раз пнул поверженного палача и начал отбиваться от новых нападающих. Одному он расквасил нос, другому подбил глаз, третьему повредил кадык, но в конце концов его все-таки одолели, повалили и начали избивать древками копий. Гена хрипел, силясь подняться, но совладать с четырьмя здоровыми вооруженными мужиками все же не удалось. Ему вновь сломали только-только начавшие срастаться ребра и здорово отбили все внутренности.
Только убедившись, что пленник не подает признаков жизни, стражники оставили его в покое. Один из них все-таки проверил сердцебиение – приказа убивать у них не было.
- Живой, - сумрачно сообщил он. – А чего теперь?
- Хы-ы-ы-ы... – задумался другой. – А правда – чего теперь-то?
- Может это... убить их?
Стражники почесали в затылках и посмотрели на бездыханного Им-ма. Они не знали, зачем кат привел их сюда – убить пленников, освободить или, может, подвесить на крепостной стене. И совсем не собирались проявлять инициативу – любая инициатива в Юберии подавляется очень жестоко. Владелец думает за всех, Наместники помогают передавать его волю, все остальные – сидеть тихо и работать.
- Давай вытащим его, а этих опять запрем, - наконец предложил самый умный. – Пусть Им-ма сам решает, когда очнется.
- А он очнется? Может, его... ну, это...
Стражники всерьез задумались над такой соблазнительной возможностью. Им-ма пользовался в Наранно не большей любовью, чем его хозяин.
Тем не менее, они все же не решились сотворить такое вопиющее преступление – никому не хотелось оказаться в пыточных подвалах. Ругаясь и проклиная морских змеелюдей (в Юберии привыкли все беды сваливать именно на них), стражники выволокли Им-ма наружу.
Перепуганная Оля дождалась, пока дверь захлопнется, и тут же одной рукой схватила полумертвого Рикардо, а другой затормошила избитого Гену.
- Дядя Гена!.. – всхлипнула она. – Дядя Гена, ты живой?..
Гена ничего не ответил. С тех пор, как он оказался на Эйкре, его уже второй раз приводили в состояние полной недееспособности. Губы Оли предательски задрожали. Она со страхом прислушалась к творящемуся за дверью и прижала к груди окровавленного хомячка.
- Дядя Гена... – еще раз позвала она.
Ей никто не ответил.
Глава 32
Мужчины любят женщин, женщины любят детей, дети любят хомячков, а хомячки никого не любят.
Чарльз Дарвин
Покинув камеру, стражники унесли с собой факелы. Слабый свет пробивался только из окошечка на двери – коридоры Таалуйны освещались медными светильниками в виде небольших чайничков. И в этом слабом свете Оля наконец-то разглядела, что они с Геной и Рикардо в камере не одни. То, что она до этого принимала за кучу мусора, слабо шевельнулось и оказалось волшебником Каспаром.