- Ольга Петровна, он не цапнет? – спросил Гена, прижавшись к стене. Не из-за страха, а из-за тесноты.
- Рикардо, фу! – приказала Оля, заметив, что хомячок пытается повернуться к источнику звука. – Дядю Гену не трогать! И дядю Каспара тоже!
- А? Что?! Я не сплю, не сплю! Э-э-э... а откуда здесь этот сугроб? Почему он шевелится?
- Это хомячок! – уже не обиженно, а торжествующе ответила Оля. – Рикардо, сломай дверь!
Хомяк непонимающе подвигал усами. Он знал несколько простейших команд вроде «фу» или «фас», да и вообще отличался на редкость высоким интеллектом для грызуна, умел подавать хозяйке лапку, садиться и ложиться по приказу. Но на такие сложные фразы, как «сломай дверь», его, конечно, уже не хватало.
- Рикардо, где кормушка? – спросила догадливая Оля. – Там! Там морковка!
Понятия «кормушка» и «морковка» Рикардо знал – они входили в десятку любимых слов. Все-таки Оля очень много разговаривала со своим зверьком, а память ему досталась хорошая.
Поняв, что любимый корм находится за этой хлипкой преградой, Рикардо исступленно впился в нее зубами. Челюсти грызунов необычайно сильны, а резцы удивительно остры и постоянно самозатачиваются. Серые крысы при необходимости способны перекусывать проволоку и прогрызать жесть – то же касается и прочих представителей отряда. Тем не менее, массивная бронзовая дверь оказалась Рикардо не по зубам – он лишь сточил тоненькую стружку.
Это потрясло исполинского хомяка до глубины души – какая-то дурацкая заслонка не пускает его к корму! Он встал на задние лапы (теперь они у него изрядно раздались вширь – оставаясь в прежних пропорциях, хомяк такого размера просто не смог бы передвигаться) и с силой навалился всей тушей на дверь. Да еще и боднул головой. Дома он так взламывал дверцу клетки, пока Оля не повесила более прочный засов. Но до того...
Так случилось и на этот раз. Примитивный тумблерный замок, удерживаемый всего лишь деревянными штырями, жалобно скрипнул и сломался, не выдержав такого чудовищного напора. Гигантский хомяк недовольно заворчал – теперь этот проход стал для него слишком тесным. Он уже успел, сам того не заметив, раздавить свою прежнюю клетку.
По коридору бежали тюремщики, привлеченные шумом. Впереди всех – Наместник Камер, дюжий юбериец, обритый наголо. Впрочем, плешь он успешно скрывал под медным шлемом-горшком, украшенным султаном из ярких перьев.
Обнаружив перед собой белоснежное чудовище размером с очень большого медведя, они невольно притормозили. Наместник Камер поднял копье и с силой метнул его в цель – этот юбериец не боялся ни богов, ни змеелюдей.