Сергей вздохнул, раздраженно думая, что все почему-то считают, будто сисадмин может починить все, что угодно. От автомобиля до тостера. Шеф уже несколько раз требовал наладить его телевизор (там просто надо было заменить батарейки в пульте).
- Ты это, кстати, учти, что формулы другие. Вот, дочка хозяйская мне уже написала три, которые немножко не так работают. Они нам, правда, не понадобятся, но все равно учти. Если еще какие отличия заметишь, запиши, а потом ей скажи – она девчонка головастая, высчитает, что там куда относится.
Чертанов промолчал, но про себя решил, что сначала попробует сам, а уж потом пойдет просить помощи у Светы. Чтоб сисадмин с шестилетним стажем, да не справился с какими-то дурацкими формулами?
Хотя в глубине души отлично понимал, что не справится – из физики Сергей не помнил ничего, кроме самых основ. В конце концов, кому нужны знания, непригодные в повседневной жизни? Другое дело, если эта самая повседневная жизнь делает разворот на сто восемьдесят градусов...
- Короче, мазут, ты все понял. Бери карандаш и заступай на вахту. И про точилку не забывай – карандаш должен быть такой, чтоб им заколоться можно было. А если вдруг что – сразу буди меня, без команды ничего не предпринимай. У матросов есть вопросы?
- Один. Куда мы плывем?
- А... ну, мы тут с Иванычем посоветовались и решили, что пойдем вот на этот островок, - тонкий палец пожилого штурмана уперся в остров Бунтабу. – Он ближе всех. А еще мы...
Яхту ощутимо колыхнуло. Под ногами разнесся звенящий стук, как будто шел частый дождь.
- Это что? – насторожился Сергей.
- Это в трюме, - ничуть не взволновался Фабьев, подходя к переговорной трубе. – Эй, в машинном, что у вас там? Петрович, ты как? А ты, мазут, не отвлекайся – что ниже ватерлинии, дело не мое. Там Петровича дело. Значит, накладываешь транспортир на карту, измеряешь угол...
В трюме тем временем творилось нечто очень скверное. Связанный птеродактиль бился и кричал в углу, но на него никто не обращал внимания. Все были поглощены Каспаром и его колпаком.
Старый волшебник растерянно держал в руках этот злосчастный головной убор, а из него сыпались и сыпались гвозди, шурупы, болты, шайбы, гайки, винты и прочая мелкая железная утварь. Колобков с женой и Угрюмченко в три голоса кричали на колдуна, требуя немедленно прекратить безобразие, и отодвигались все дальше к выходу – железная куча росла с каждой секундой.
- Как странно, я мог бы поклясться, что раньше там этого не было... – бормотал Каспар, уже по пояс заваленный железным хламом. – Откуда это могло взяться?..