На этом месте голос Фабиона так искренне дрогнул от сдерживаемых с трудом слез, что на миг я сама поверила в жестокого отца, чинившего нашей любви всевозможные препоны. Правда, по иронии судьбы я до сих пор не была уверена, что мы предназначены друг другу. Нет, Фабион мне нравился, даже очень. Наверное, я ему тоже, раз уж он решился ради меня на такое безумие. Но кто знает, вдруг это всего лишь мимолетная влюбленность, обжигающая, но, увы, крайне быстротечная. Должно быть, я слишком прагматичная особа, чтобы поверить в любовь с первого взгляда и до гроба.
– Успокойтесь, – тем временем покровительственно произнес Гаральд. С симпатией потрепал Фабиона по плечу. – Я все понимаю. Когда-то и я наделал глупостей… Впрочем, речь сейчас не обо мне. Вас выгнали из дома?
– Не совсем, – мрачно произнес Фабион, буравя пристальным взглядом землю у себя под ногами. – Как я уже сказал, отец вздумал отдать меня на королевскую службу. Сделать одним из этих дознавателей, которые в любом проявлении свободолюбия и инакомыслия ищут влияние Темного близнеца. Вы же знаете, как в Пакасии боятся этого культа и порой сильно перегибают палку в охоте на ведьм и колдунов. А Хеану… Хеану он решил срочно выдать замуж. Даже подыскал ей супруга, выбрав его из числа своих приятелей по картежным играм. И ему было плевать, что этот урод старше Хеаны раза в три, страшный и любитель поколотить прислугу. А вы знаете, если человек дает волю рукам, срывая злость на заведомо более слабых, то рано или поздно…
– Рано или поздно он перейдет на родных, – завершил за него Гаральд. Посмотрел на меня, на этот раз более участливо, затем опять перевел испытующий взгляд на Фабиона. – Саэр Ольен, неужели вы не пытались поговорить с отцом, объяснить ему, насколько он не прав в своей затее?
– Еще как пытался. – Фабион грустно хмыкнул. – Но он ничего не желал слышать. Честь семьи всегда была для него на первом месте, а на все остальное – плевать! Он был готов пожертвовать моим счастьем, поставить жизнь Хеаны под угрозу, зная, что она будет несчастлива, лишь бы не позволить нам соединить свои судьбы.
– А ваша мать? – Гаральд обернулся ко мне, и я невольно передернула плечами от его пристального взгляда. Да, кажется, он по-прежнему продолжает сомневаться в рассказанной слезоточивой истории. – Саэрисса Хеана, неужели ваша мать никак не пыталась помешать саэру Альхону поступить столь отвратительным образом? Как-никак вы именно ее дочь и не имеете никакого отношения к ее новому мужу.
Я почувствовала, как меня захлестнула волна мутного страха. В животе поселилось ноющее чувство тревоги. Нет, мне не сравниться с Фабионом в плане плетения убедительной лжи. Теперь бы еще сообразить, что говорить, чтобы не разрушить тщательно продуманную легенду.