Вдруг лошади стали.
От неожиданного толчка крестоносец, сидевший в седле боком, едва не упал.
Посреди дороги, протянув руку вперёд, стоял монах в изорванном, заплатанном плаще.
– Святые отцы, подайте нищему служителю Христову! – послышался голос из-под капюшона. – За весь день мне никто не подал ни фартинга на ужин.
Услышав смиренные слова, маленький всадник облегчённо вздохнул. Лицо его, мгновенно ставшее белым, снова оживилось. Он сунул было руку в кошель, когда крестоносец крикнул:
– Проваливай с дороги, монах! Нашёл у кого просить – у нищих служителей церкви! Нет у нас ничего, ступай своей дорогой.
Каноник тронул поводья и проехал мимо нищего. Но нищий догнал его одним прыжком. Сильной рукой он схватил лошадей под уздцы и остановил всадников.
– Святые отцы, – сказал он тихим, спокойным голосом, – неужели мы не заслужили у господа бога нескольких золотых монет! Братие, преклоним колена и воззовём к милосердию божию. Может быть, господь услышит нашу молитву и ниспошлёт нам от щедрот своих на пропитание.
Каноник положил руку на рукоять меча. Но монах заметил это движение. Он тряхнул головой, и капюшон упал ему на плечи. Молодое, румяное лицо оказалось у монаха. Русая бородка, ровные белые зубы под задорными завитками усов. Крестоносец поспешно слез с коня. Его маленький спутник стоял уже на коленях, сложив руки на груди для молитвы. Неловко подгибая длинные ноги, каноник опустился рядом с ним. Тут и монах преклонил колена.
– Ну, братие, – сказал он, – вознесём молитву к престолу всевышнего. Повторяйте за мной: «Господи боже, внемли смиренным рабам твоим…»
Святые отцы перекинулись быстрым взглядом.
– Господи боже, внемли смиренным рабам твоим… – дрожащим голосом прошептал приор, подняв глаза к небу, заслонённому яркой зеленью дубов.
– Господи боже, внемли смиренным рабам твоим… – торопливо прошептал за ним каноник.
– «…и ниспошли нам на пропитание…»
– …и ниспошли нам на пропитание…
– «…золота…»
Не смея повернуть голову, маленький путник искоса посмотрел на крестоносца. Тот, втянув голову в плечи и согнув дугой могучую спину, повторял побелевшими губами:
– …золота…
– «…елико возможно больше!» – громко воскликнул нищий монах, вскакивая на ноги.
– …елико воз-змо-жно… больше, – холодея от страха, прошептали святые отцы.
– Отлично, братие! – сказал нищий. – Вы хорошо молились – видать, от чистого сердца. Уж, верно, господь услышал нашу молитву. Давайте же, братие, осмотрим карманы наши и поделим по-братски всё, что послал нам всевышний. Начну-ка я первый.
Лукаво посмеиваясь, нищий монах обшарил свои карманы.