— Тебе не следовало меня ждать. — Почти неохотно Ана вошла в столовую, по обычаю поцеловав отца в лоб. Она не была готова разговаривать с ним о Витторио.
— Позавтракай. Копченый лосось сегодня особенно хорош.
Ана взяла булочку из буфета и налила себе кофе из фарфорового кофейника.
— Ты знаешь, я терпеть не могу копченый лосось.
— Но он такой вкусный, — сказал Энрико с улыбкой, продолжая завтракать.
Ана присела напротив него, потягивая очень горячий кофе.
— Я скоро уйду, — предупредила она. — Мне нужно в офис.
— Но, Ана, сегодня суббота!
Ана пожала плечами. Она часто работала по субботам, особенно в разгар вегетационного периода.
— Винограду нет дела до будней и выходных, папа.
— Как прошел ужин с Витторио?
— Увлекательно.
— Он хотел обсудить дела? — спросил Энрико подчеркнуто нейтральным тоном.
Ана посмотрела на него в упор:
— Папа, Витторио разговаривал с тобой о своем деловом предложении?
Энрико опустил глаза и принялся ковыряться вилкой в копченой рыбе на своей тарелке.
— Может быть, — сказал он очень тихо.
Ана не знала, то ли ей чувствовать разочарование, то ли облегчение, то ли радость. Она окончательно запуталась. Покачав головой, она спросила с искренним любопытством:
— И что ты об этом думаешь?
— Сначала я удивился. — Он поднял глаза, усмехаясь, хотя его взгляд был серьезным. — Полагаю, ты тоже удивилась.
— Несомненно.
— Но потом я начал размышлять об этом. Витторио продемонстрировал мне преимущества…
— Какие преимущества?
Что мог такого сказать ее отцу Витторио, чтобы убедить его в правильности их брака?
— Их много, Ана. Стабильность, безопасность…
— Но я…
— Дети. Товарищеские отношения. — Старик помолчал и тихо прибавил: — Счастье.
— Думаешь, Витторио Кацлевара может сделать меня счастливой? — спросила Ана. — Мы говорим о браке, папа! — Внезапно ее голос надломился. — Он предусматривает обязательства, а не условия сделки… Даже если Витторио описал тебе свое предложение как деловое.
— Что именно тебя не устраивает? — спросил Энрико, наклонившись к ней.
Он всегда был приверженцем логики, а не эмоций. Даже после смерти любимой жены его внешнее спокойствие оставалось неизменным.
Ана помнила, как однажды увидела отца в спальне после смерти Эмили. Он сидел на полу, покачиваясь из стороны в сторону и причитая. Заметив Ану, он выгнал ее из комнаты и захлопнул дверь, не желая, чтобы дочь видела его в таком состоянии. После смерти Эмили прошло два года, прежде чем Ана и отец восстановили доверительные отношения.
Поэтому теперь она не удивилась, что он подходит к вопросу о ее возможном браке с такой холодной головой.