Она делала то же самое, когда обедала в ресторанах, хотя такое случалось нечасто.
Когда подали первое блюдо и вино, Ана посмотрела на Витторио в упор и произнесла:
— У меня к тебе вопросы.
Витторио сделал глоток вина:
— Очень хорошо.
— Чего ты ждешь от… жены? — с придыханием спросила она, разволновавшись.
Выражение лица Витторио стало непроницаемым. Он сделал еще один глоток вина и наклонил голову, внимательно рассматривая Ану.
— Я хочу, чтобы моя жена была моей соратницей, — сказал он наконец. — Во всех смыслах этого слова.
Честный ответ Витторио заставил Ану затаить дыхание, ее щеки покраснели. Она опустила глаза.
— Ты меня не знаешь и ввязываешься в довольно большую авантюру. — Она посмотрела на него снова, стараясь разгадать его эмоции и выяснить, почему из всех женщин он выбрал именно ее.
— Не такая уж авантюра, как ты думаешь, — ответил Витторио спустя мгновение.
— Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами:
— Я не стал бы принимать одно из главных решений моей жизни без какой-либо информации о тебе, Ана. Я провел небольшое расследование.
— Расследование? — изумилась она. — По поводу меня?
— Конечно. — Он улыбнулся, его позабавило ее негодование. — И ты можешь сделать то же в отношении меня, если хочешь. Как я уже сказал, мы принесем друг другу пользу.
Он откинулся на спинку стула, все еще улыбаясь, и Ана обнаружила, что раздражена его самодовольной уверенностью. Он совершенно уверен, что любая информация о нем, которую она отыщет, скажет ей только о его достоинствах. Досадуя, она все же понимала: именно так и будет.
— Что ты узнал? — спросила она наконец, ее голос был полон негодования.
— Ты трудолюбивая. У тебя отличное здоровье.
— Ты получил доступ к моей медицинской карте? — громко возмутилась Ана, но Витторио лишь небрежно повел плечами.
Видимо, графу Кацлевара все под силу.
— Теперь я действительно чувствую себя породистой лошадью, — пробормотала она. — Хочешь посмотреть мои зубы, а?
— Я прекрасно их вижу, — ответил Витторио с легкой улыбкой. — Очень хорошие зубы.
Ана только покачала головой. Остался ли какой-либо аспект в ее жизни, куда Витторио не сунул свой нос? Должна ли она гордиться тем, что прошла все эти тесты? Она не чувствовала гордости. Она была в бешенстве и, что еще хуже, чувствовала себя ужасно уязвленной, словно Витторио подглядывал за ней, пока она была обнаженной.
Но, по крайней мере, как ей показалось, ему по нраву то, что он о ней узнал.
— Я также выяснил, — ласково продолжал Витторио, — что ты любишь местное вино. Что ты хороший друг. И самое главное, что ты ценишь преданность.