Откуда-то из темноты послышался голос, до боли знакомый, который заставил Эллери замереть. Ее сердце отчаянно забилось, а руки, все еще искавшие ключ, задрожали.
— Милые туфельки.
Сжимая ключ в руке, она опустила взгляд на свои сапоги. Она благоразумно сменила туфли, в которых ходила в школе, на эти сапоги, выходя на улицу в метель.
Эллери подняла голову, вглядываясь в темноту. Не может быть, чтобы это был…
— Это сапоги, — сказала она.
— Мне кажется, я влюбился в тебя, когда ты была в резиновых сапогах, — сказал Лоренцо и вышел из темноты.
Казалось, он был все таким же. Те же кудрявые волосы и сверкающие глаза, но что-то изменилось.
«Я влюбился в тебя…»
— Ты не влюбился, — тихо произнесла она.
— Не влюбился? — переспросил Лоренцо. Он стоял, глубоко засунув руки в карманы пальто, и снежинки падали на его темные волосы. — Я пытался убедить себя в том, что не влюбился. Я меньше всего хотел влюбиться в кого-то.
У Эллери перехватило дыхание. Забрезжившая надежда внушала страх.
— Зачем ты пришел сюда, Лоренцо?
— Мне казалось, что это очевидно. Я пришел сказать, что сожалею.
Почувствовав разочарование, она слегка кивнула:
— Прекрасно. Ты сказал это.
— О, но я должен сказать гораздо больше, чем это.
— Не дразни меня, — прошептала она.
— Поверь, Эллери, — тихо сказал Лоренцо. — Я не дразню.
Не в силах говорить, она только кивнула. Отперла дверь и повела Лоренцо по тускло освещенной узкой лестнице на второй этаж.
— Квартирка не ахти какая, — сказала она, открывая дверь и включая свет. — Отчасти меблированная, но, по крайней мере, отопление работает.
— Уж точно, — пробормотал Лоренцо.
Он выглядел нелепо в этой крошечной гостиной с ее жесткой уродливой софой и поцарапанным кофейным столиком.
Эллери скинула пальто и сапоги и бросила сумочку на стол. Эти действия помогли ей скрыть смущение.
— Хочешь чего-нибудь? — наконец спросила она. — Чай или кофе?
— Не думаю, что то, что я должен сказать, займет так много времени, — произнес Лоренцо через минуту, и у Эллери бешено забилось сердце.
— Ну как хочешь, — неуверенно отозвалась она, стоя в одних чулках.
— Эллери, я люблю тебя! — Лоренцо взглянул ей прямо в глаза, открыто и честно и до боли трогательно. — Я люблю тебя так сильно, что последние несколько месяцев жил словно в аду. Я пытался с этим бороться, видит бог. Я боролся с того момента, как впервые увидел тебя.
Эллери беззвучно открыла рот. У нее голова шла кругом.
— Ты меня поняла, — сказал он, слегка улыбнувшись. — И я боялся. Боялся очень долго.
— Спасибо за то, что сказал мне, — прошептала Эллери.