— Послушай, я и сама могу съездить, а вы с Каролиной оставайтесь здесь и подождите меня.
— Нет! — крикнул Люк так резко, что Каролина вздрогнула, потом понизил голос: — Я хочу сказать, мы не против поехать. Полагаю, маленьким детям полезно общение со старшими. Не стоит отказывать им в мудрости, опыте и любви бабушек и дедушек. И кроме того, — торопливо продолжал он, — возможно, будет лучше, если ты расскажешь, на что конкретно жалуется твой дедушка, и позволишь мне поговорить с ним. Иногда мужчины легче понимают друг друга. Так что едем все.
Они сели в арендованную машину Люка и, вырулив задним ходом на дорогу, поехали по улице.
— Хорошая машина, — сказала Мари, не придумав ничего лучшего для поддержания разговора.
— Обычный седан, — парировал Люк, — ничего особенного.
Она тут же заняла оборону. Нетрудно прочесть между строк, на что он намекает: это, мол, ее вина, что он ездит на этой ничем не примечательной тачке.
— Обивка… плюшевая, — промямлила она. И что такого в Люке, что заставляет ее постоянно тушеваться?
— Не трудись расписывать достоинства этой машины, — отрезал Люк. — Она незамедлительно исчезнет, как только я смогу забрать свою. Лучше расскажи конкретно, что происходит с твоим дедом. Надеюсь, дело не в неправильном лечении?
— Если бы я так считала, то немедленно забрала бы его оттуда.
— Конечно, извини. Так в чем тогда проблема?
— Все его жалобы сосредоточены на новой медсестре. Она груба и бесцеремонна, насколько я поняла из его слов. И они не могут найти друг с другом общий язык. Может, твоя тетя ее знает и подскажет, как избавить дедушку от неприятностей.
— Но в таком случае кому-то другому придется терпеть издевательства этой мегеры. Может, стоит посоветовать выпереть ее пинком под зад?
Мари оглянулась на заднее сиденье. Каролина завороженно смотрела в окно на движущиеся автомобили.
— Ш-ш, не груби в присутствии ребенка.
— Ой, извини, я забыл.
— Ну так больше не забывай. Думай, прежде чем открыть рот.
— Я же сказал — извини, — раздраженно буркнул Люк, в точности как Джейсон.
Мари закатила глаза и молчала весь остаток пути до клиники.
— Дедушка, привет! Как ты себя чувствуешь?
Тот радостно поднял глаза и просиял:
— Так-так, кого я вижу! А я тут лежу и думаю: ну до чего же этот кусок пасмурного неба, который смотрит на меня из оконца, соответствует моему настроению! И вдруг кто-то входит в дверь. Да это же мой собственный солнечный лучик! Иди сюда, девочка, поцелуй своего старого, несчастного, жалкого деда и расскажи, что ты здесь делаешь в такую рань?
Мари подошла к дедушкиной кровати, осторожно обняла его и чмокнула в щеку.