Когда Мари вернулась в палату, Каролина лежала, уютно примостившись, на груди старика, а он поворачивал кроватные рычаги то вверх, то вниз. Они вдвоем заливисто хохотали, а Люк стоял рядом и улыбался.
Она резко остановилась: никогда ей не доводилось видеть, чтобы Люк так смеялся! Зубы у него ровные и белые, а в уголках глаз собрались морщинки. Он неотразим. С трудом оторвав от него взгляд, она поразилась ничуть не меньше, увидев выражение детской радости на лице дедушки. Когда она последний раз видела, чтобы он от души веселился и играл? А Каролина! Малышка счастлива, как никогда.
От всех этих улыбок Мари занервничала.
— Что происходит?
— Совершенно ничего, — ответил дедушка, продолжая смеяться.
— Люк, в чем дело?
Тот изобразил полнейшую невинность.
— Ты же слышала, что сказал твой дедушка. Он катает Каролину, вот и все.
— Да уж вижу. — Мари отмахнулась. — Ну, дедушка, я потолковала с Бетти, и она говорит, что…
Рей сделал останавливающий жест:
— Знаю-знаю: рекомендации врача надо выполнять. Этой женщине чересчур нравится ее работа, как я погляжу.
Бетти сунула голову в дверь и просияла:
— Рей, пора двигаться.
Тот закатил глаза:
— Ну погоди, Бетти, погоди! Придет и мой черед повеселиться, я не всегда буду калекой. — Затем обратился к Каролине: — Надо спускаться, солнышко. Дедушке Рею пора отправляться в комнату пыток. Ты еще придешь меня навестить, да?
Мари растерянно поглядела на него.
— Я могу остаться, если хочешь.
Рей отрицательно махнул рукой:
— Нет, нет, езжай. Позаботься, чтобы страховые бланки были правильно заполнены, а то, чувствую, мне не расплатиться за все. Можешь передать Джейсону, что, как только я выйду отсюда, он будет у меня трудиться как пчелка, пока не отработает свои грехи.
Они посмотрели, как Бетти пересадила Рея с кровати в инвалидное кресло и повезла по коридору.
— Твой дедушка весьма гордый человек, — сказал Люк, когда они шли к лифту.
— Ну да, конечно. И ему есть чем гордиться.
— Я заметил: ему не нравится, что ты обращаешься с ним как с инвалидом. Он не хочет, чтобы даже Бетти, совершенно чужой человек, видела его таким.
— Почему? — удивилась Мари, входя в лифт.
Люк вскинул брови.
— Он к ней неравнодушен.
— Иди ты! — только и смогла выдавить она. — Этого не может быть.
— А вот может.
Мари даже не нашлась что возразить в ответ: настолько нелепо звучали его слова.
Люк отвез их в торговый центр. Они вместе пошли в книжный отдел, и Мари помогла ему выбрать книги для Каролины.
— Никогда не рано начинать знакомить ребенка с настоящим искусством, — сообщила она. — Я где-то читала об этом. Ищи те, что красиво иллюстрированы.