Господи помилуй, да он прямо дает ей урок социологии! Мари долго и задумчиво вглядывалась в него. Люк умеет быть настойчивым.
— Ладно, — сказала она наконец.
— Ладно?
Она медленно кивнула.
— Только учти — это не безоговорочно, но да, хорошо.
— Ну вот! — обрадовался он. — Прекрасно! Ты не пожалеешь. — И он тоже.
Не успел выветриться запах кофе, как Мари пожалела о том, что приняла предложение Люка. О чем она только думала? В ее жизни уже есть два трудноуправляемых мужчины, так зачем, скажите на милость, обременять себя еще и третьим? Тем более братом бывшего мужа! Неужели горький опыт с одним Дефорестом ничему ее не научил? Ей снова надо удариться головой о ту же каменную стену? Если так и дальше пойдет, то ее жизнь вполне подойдет для сценария «мыльной оперы». Зрителей не оторвешь от экрана. Но как сказать Люку, что она передумала? Ей казалось: со времени первого замужества она повзрослела и поумнела. Стала сильнее. А выходит, нет. Иначе почему тогда не решается открыть рот и сообщить Люку, что изменила решение?
— Э… Люк…
— Эй, я дома! — послышался голос Джейсона из дверей. — Чья это машина там в… А, Люк, это вы? Как поживаете? — С глухим стуком Джейсон сбросил рюкзак на пол кухни. — Вы не сможете взять меня сейчас на вождение? Разрешение у меня с собой.
— Джейсон, — осуждающе сказала Мари, — подними рюкзак с пола. Учебный год только начался, а ты уже бросаешь вещи прямо в дверях.
— Да, да, как скажешь.
— Каролина спит в гостиной, так что потише, пожалуйста.
— Хорошо. — Перешагнув через рюкзак, Джейсон открыл холодильник и стал знакомиться с его содержимым. Схватив упаковку молока, яблоко, пакет детского пюре и баночку йогурта, он попятился от холодильника и захлопнул дверцу ногой. — Во, блин, опять нет ничего пожрать. Тебе пора закупить продуктов, Мари!
— Ты хоть бы попытался быть повежливее. Не успел переступить через порог, как сразу же налетел на Люка со своим вождением.
— А что такого? — удивился подросток и отхлебнул молока прямо из коробки.
— Джейсон!
— Ну, что еще?
— Возьми чашку. И пометь эту упаковку, чтобы остальные из нее не пили.
— Зачем? Я же не больной какой-нибудь. Дурацкие чашки — только пустая трата времени. Если я буду пить из чашки, ты потом скажешь, чтоб я ее помыл, а если не помою, будешь злиться, — привел свои аргументы Джейсон. — Я просто не хочу лишних споров. Если подумать, ты еще должна сказать мне спасибо за то, что я пью прямо из упаковки, а не наезжать на меня. И я не понимаю, с чего это вдруг невежливо сразу говорить с Люком о вождении без какой-то там дурацкой беседы? Что я должен делать? Говорить о погоде? Он же не идиот какой-нибудь, понимает, что сегодня солнечно и жарко. — Он остановился, чтобы перевести дух, и снова ринулся в атаку: — Сдается мне, ты сама не знаешь, что говоришь, Мари. Ну подумай, с чего бы ему еще здесь быть, если не для того, чтобы учить меня водить? Больше ему тут совершенно не на что положить глаз. — Джейсон взмахнул пакетом с молоком. — Погляди на него. И глянь на себя. Он классный мужик. А ты, не в обиду тебе будь сказано, ты это… ну, в общем… не фонтан. Так чего ради ходить вокруг да около? Чем скорее мы поедем, тем скорей он свинтит отсюда. Мне б на его месте тоже не терпелось сделать ноги.