— У меня есть сто долларов. Я отложил их на черный день.
— У тебя всего сто долларов?! Значит, черный день уже наступил. Собирайся.
— А если мы проиграем?
— Что значит — проиграем?! — возмутился Рафаил. — Проиграть ты можешь всего сто долларов. А выиграть — сто тысяч! Тысяча процентов чистого дохода. Прямой смысл — ехать. Через пять минут я буду у тебя…
Мы выехали около десяти часов утра. Всю дорогу обсуждали грядущие барыши.
— Я хочу выиграть тысячу шестьсот пятьдесят долларов, — сказала Лариса, — и купить шубу на Мэдисон-авеню.
— Это не деньги, — возмутился Рафаил. — Это какие-то жалкие гроши. Ради этого глупо ехать в такую даль. Бензин стоит дороже… Лично я собираюсь выиграть миллион, чтобы жить на проценты. Бросить эту гнусную работу и жить на проценты с капитала…
— А я, — сказала моя жена, — хочу выиграть долларов пятьдесят. Я куплю себе фен и новую тележку для супермаркета…
Мой сосед от негодования выпустил руль. Машина задела кирпичную стену тоннеля, но быстро выровнялась.
— Какое убожество! — воскликнул Рафаил. — Такие мысли недостойны Атлантик-Сити. С такими мыслями надо ехать в Чебоксары…
— А я, — говорю, — хотел бы выиграть именно сто тысяч, которые мне обещал Рафаил. Я бы издавал еженедельную газету. Не беспокоился о завтрашнем дне. И платил бы гонорары талантливым авторам. Например — Сагаловскому. Он два года печатается бесплатно…
— Или Довлатову, — разумно высказалась моя жена…
— Сто тысяч — это уже нечто, — произнес Рафаил. — Но вообще, чем больше, тем лучше!
Мы замолчали, давая понять, что находим это соображение ценным.
Рафаил прибавил скорость. Мы летели навстречу ослепительным горизонтам фортуны.
Дорога ознаменовалась единственным сильным впечатлением. Я увидел военный грузовик, набитый солдатами. Это были первые военнослужащие, которых я заметил на американском континенте. Значит, армия все-таки существует. Вздохнув с облегчением, мы поехали дальше.
Контуры маленького Лас-Beraca нас, признаться, слегка разочаровали. Два-три небоскреба и все. Два-три переростка на фоне одноэтажных строений. И еще — купол с очертаниями перевернутого бельевого таза.
— Какой-то жалкий хуторок, — недовольно высказался Рафаил.
Мы подъехали ближе. Миновали унылые ряды стандартных домов. И вдруг перед нами блеснула серебристая гладь океана. Как сказал бы Моргулис:
«Волны скалили белые зубы прибоя!..»
Как и в любом приморском городе, центральной магистралью Атлантик-Сити является набережная. Все улицы заканчиваются пляжем. Так что можно бродить, бродить, да и выкупаться…
Широкая набережная с деревянными тротуарами была заполнена людьми. Она тянулась вдоль берега километра на три. По одну сторону — вода. А по другую — сплошные казино, отели, рестораны, экзотические магазины, бары. И так далее.